О да! Ликовала она. Он любит ее! Он ее хочет! И она вновь и вновь подтверждала свое желание, двигаясь, извиваясь всем телом в страстном, соблазнительном танце.
Его манящие, словно исследующие неизведанные территории пальцы сжимали ее плоть. Легкие массирующие движения заставляли с удвоенной частотой биться ее сердце, она дышала с трудом.
Быстрее. Увереннее. Ее подхватил вихрь страсти, сметая все, кружа в языческом ритме любви. И вдруг… Вдруг ее душа взлетела словно птица, расправив прозрачные крылья желания.
«Нет, этого недостаточно! Я жажду большего», — словно взывала она.
Дженни ощущала шершавую ткань его джинсов, касающуюся обнаженной кожи ее бедер. Пуговицы. Ткань. Потом…
Волосы. Кожа. Мужское естество. Твердая теплота и скрытая сила. Стремящаяся к намеченной цели. Пока, наконец, они не слились в едином порыве.
Проникновение было быстрым и уверенным.
Дженни услышала громкий вскрик, когда резкая боль молнией пронзила ее, однако не поняла, что сама издала этот удивленный возглас. Она была потрясена и захвачена ощущением крепкого мужского естества в сокровенных глубинах своего тела. Но едва она стала испытывать удовольствие, он начал обратное движение.
— Нет, нет. — Слова вырвались из глубин ее замутненного сознания, и она не знала, действительно ли произнесла их вслух. Она чувствовала, что это еще не все, не совсем все.
Ее рука невольно потянулась к его джинсам и сильно сжала крепкие, напряженные мышцы его ягодиц, крепче прижимая его к себе. Почувствовала спазм, внезапно охвативший его тело, услышала его животный стон, быстрое, прерывистое. Дыхание и ощутила, чудесным образом, как еще больше его твердости вошло в нее.
Гибкая, послушная, она позволила ему подхватить ее тело, устроить его так, чтобы она испытывала максимум удобства и удовольствия. Он осыпал поцелуями ее шею, лицо, груди, оставляя жалящие, горячие отпечатки на ее коже.
Ее сердце в едином порыве ответило на миллионы ощущений, охвативших ее. Она чувствовала, что тело находится во власти страстного ритма, гармонии волшебного соития плоти с плотью. И вдруг невидимая пружина внутри ее, сжимавшаяся все сильнее и сильнее, распрямилась. Бедра, руки, живот, грудь ответили на вечный, страстный призыв.
Его тело содрогалось. Внутри своего лона она почувствовала драгоценное извержение его любви. Наконец он застыл, и она ощущала лишь его твердость, по-прежнему заполнявшую ее лоно.
Пресыщенное, но удовлетворенное ее тело обвило его, словно шелковый кушак. Дженни почти спала, когда он, наконец, оставил ее, повернувшись на бок и заключив в свои объятия. Она тесно прижалась к нему, вцепившись кулачком в его влажную рубашку. Дженни была охвачена ощущением мира и чувством принадлежности, подобного которому никогда еще не испытывала.
