- Но от этого он не перестал быть ортодоксальным марксистом, коммунистом, консерватором[?]
- Вы не поверите, но для того чтобы в те годы проводить такую советско-консервативную политику в журнале, нужно было обладать настоящим мужеством. Сейчас это может показаться странным, но так оно и было. Тем более что Кочетов не умел изворачиваться, хитрить, плести интриги или вести какие-то закулисные переговоры с аппаратчиками. Он фанатично верил в коммунизм и считал, что о тех или иных недостатках и проблемах нужно говорить прямо и без обиняков. Защищал коллег по писательскому цеху, пробивал громкие публикации, спорил с должностными лицами из министерств. Это не нравилось партноменклатуре, поэтому Кочетову доставалось от неё гораздо больше и чаще, чем другим главредам литературных изданий. Можно его не любить как писателя, но нужно уважать за такую принципиальность.
- Может, он и от властей пострадал? Прямо какой-то правозащитник получается[?]
- И это было! Он не только во время "оттепели" говорил то, что думал, но и в сталинское время, когда это было небезопасно. Одну из первых его повестей сначала вообще запретили к печати, но потом всё-таки опубликовали в журнале "Звезда". И было это перед знаменитым постановлением ЦК о журналах "Звезда" и "Ленинград". Так что последовавшие гонения на авторов этих журналов коснулись в том числе и его, а не только Зощенко и Ахматовой, как мы привыкли думать.
- Вы считаете, что Кочетов был большим писателем?
- С точки зрения таланта и художественности, профессионализма он, конечно, выделялся среди советских тружеников пера. Великим его назвать трудно, но выдающимся - вполне можно, если не приплетать сюда политические взгляды писателя, как это сегодня принято. Знаете, я недавно в очередной раз был в Венеции и посетил могилу Иосифа Бродского, о котором сейчас заканчиваю книгу. Также я посетил могилу гениального поэта Эзры Паунда, находящуюся там неподалёку. Так вот, Паунд просидел 12 лет в американской психушке за пропаганду фашизма. Понимаете, здорового человека столько времени держали в больнице за убеждения. Поэтому когда говорят о карательной психиатрии в СССР, надо помнить, что не только у нас диссидентов держали в сумасшедших домах, но и на Западе. Паунд - убеждённый фашист, нацист, но любим-то мы его не за это. Да и сколько было поэтов, прозаиков, философов мирового уровня, не только симпатизировавших фашизму, но и сотрудничавших с фашистами, - это и Габриэлле Д`Аннунцио, и Мартин Хайдеггер, и Кнут Гамсун. Что теперь, не читать их книг, вычеркнуть этих гениев из истории литературы? Вот и с Кочетовым та же история. Давайте будем смотреть не на его убеждения, а на творчество.
