Хозяйка, это, конечно, да, это хорошо, но как быть с генетической опасностью, подстерегающей их потомков? Если мы от Адама и Евы, то гоношиться нечего — до сих пор же как-то не выродились? Но если плясать от аннунаков («Каких ещё анунаков?» — «Потом как-нибудь расскажу»), адамов с евами было побольше, чем двое, и значит… Ну не поворачивался у меня язык брякнуть, что промеж них двоюродных запросто может выйти такой инцест с кровосмешением, что все разговоры о будущем и яйца выеденного не стоят!
— А я слышала, от настоящей любви рождаются красивые дети, — сказала Лёлька.
И вместо чтобы заквохтать да, да, правда, ещё какие красивые, — я ляпнул, что думал:
— Ерунда. Красивые дети родятся от красивых родителей. А от квазимод такие же квазимоды. Как ни прискорбно, — и на всякий уточнил: — Речь, разумеется, не о присутствующих. Вы, черти, до того пригожи, что я внуков и представить-то себе не могу…
И как раз представил, и меня опять чуть не передёрнуло.
— А от любви, Лёленька, женщины рожают сыновей. Любит мужика — вот и производит его подобие. Себя больше любит — себя преумножает…
— Ну, это ты, положим, паришь, — наехал Тим. — Давно доказано: не в любви дело, а в хромосомах. Икс на икс — женщина, икс на игрек — мужчина. И никак иначе.
— Абсолютно с тобой согласен. Но только если допустить, что яйцеклетка тупое недоразвитое образование. Которое лежит и ждёт, а чего это такое в неё сейчас втемяшится: ой! игрэк! ну слава тебе, господи!..
— Да. Лежит и ждёт.
— А мне, дорогой, сдаётся, она поумней нас с тобой будет, и сначала думает, а потом уж принимает — того сперматозоида, или этого, или вообще вон того, от остальных отставшего. И уж кто-кто, а она, сердешная, очень даже в курсе, какую букву он ей волочёт… И когда любимая грозится родить сына, поверь: она знает, что говорит…
— Романтик.
— Да какая тут романтика — давно же замечено, что одинокие женщины чаще рожают дочерей.
— Кем, прости, замечено?
— Международным сообществом. И мной лично.
— И чего это вдруг?
— А паразитировать на них легче. Об энергетическом вампиризме слыхал?
— Опаньки: приплыли, наука и жизнь пошла!..
— Ладно, давай без метафизики, — тут и меня проняло. — Давай по простому. Ситуация: тридцать лет, мужа нет. Вообще не было, ушёл ли — не суть: нету и всё. А годы бегут. К тридцати пяти, если не становится законченной эгоисткой, решает рожать. Практически от кого попало. В смысле, от кого получится. И рожает. Дочку! Девочка же удобней — понятней, управляемей, подвластней. Беззащитней даже, если хочешь…
