— А догадаться хотя бы нельзя, что ли, было?
— Ну как… Што рано ай позно припрёцца ет сознавал. Кохда именно — нет. Чем кончицца тем боле.
— Так ты её что, тоже первый раз видишь?
— Я Андрюх и табе-то ни разу не видал…
— Ну, ты понял меня…
— Да понял, понял, — он раздумчиво поскрёб под бородой. — Нет, досель их тутова не объявлялося. Бабка сказывала раз по малолетству штуковину енту лицезрела а тока и она про их ничаво толком не ведала.
— Есть, значит, надежда, что не последняя это ночь?
Ответить Дед не успел — распахнулась дверь:
— Сюда бегом! — рявкнул Тим, и я бросился следом.
Вопросов не требовалось: огни на озере пропали. Теперь дура — или од, если по науке — была едва различима.
— Гляди: погасили, гады! Чего делать-то теперь?
— Молиться, наверное, Тим. А чего ещё сделаешь.
— Кому?
— Да хоть пню вон, — вспомнил я Дедов наказ.
И пополз обратно — предупредить гражданских…
Сволочи они там всё-таки!
Хуже нет, когда вот так: прилетели, торчат под носом и ничего не предпринимают. Не выдержать же могут нервы. Человеческие, во всяком случае — могут.
Прошло часа два, ситуация не менялась. А тут ещё метелица занялась, и видимость вообще пропала. Теперь, если решатся на приступ, мы различим их лишь метров с десяти, не дальше. Вот тебе, дядюшка, и психическая атака… Валяться на снегу с карабином, доложу я вам, не фунт изюму. Мглою вьюга небо кроет — караульных просто заметает. Мы сменили друг дружку раза по три. Вышколенный Кобелина не оставил поста ни на минуту.
А Дед в тыловом тепле продолжал свои дозволенные речи:
— …и ежели учесть што лес ровнёхонько всклень Шиварихи то тут для нас самая серёдка и безопасность. И не ентих с оду пужаться надо а тово што меж ими с лесом случицца мохёт. Лес одна сила од друхая и им вовек не сойтицца. Лес нас значицца за одовых держить а од понятно за лесных. И шанец наш в том штоб они как можно доле не разобралися хто тут хто.
— Да чем же мы им всем мешаем-то?
— Знамо чем: лес он лес и есть, у яво своя жисть, с нашей не солидарная. Яму воля надобна, шоб нихто не топтал не ломал не жох. А оду так совсем наоборот подавай: шоб простор да порядок. А мы вишь никак не определимси, то туды нас метнёт то сюды. Стержневины в нас нехватка. И никакого на свете по сей причине равновесия. То ентим тех похоронить не даём то тем ентих. Вот и норовять они таперича с обоих сторон нас известь. Штобы уж без помехи промеж собой-то вызнать чейная тут вотчина. Тако вот заединство борьбы противоположностев…
