А перебывал я почти везде, где в то время наши люди жили. "Мирный", конечно. "Молодежная". Потом — "Новолазаревская", "Беллинсгаузен", "Ленинградская", "Русская". На "Восток" санно-гусеничные поезда каждый год ходили через "Пионерскую" и "Комсомольскую". Теперь уж многие заброшены, под снегом, а какие, вроде "Молодежной", демонтировали. Или вот была станция "Дружная-4", стояла на льдине — откололась, затонула.
Все станции разные. На "Востоке" холод и там же — южный геомагнитный полюс, много странностей выходило. На "Русской" — ветра. "Молодежная" — столица наша была долго после "Мирного". Хуже всего мне пришлось на "Пионерской", когда ходили на "Восток". Она стоит на склоне плато. Ветер — будто стеной на тебя падает.
Да, конечно, только нашими станциями дело не обходилось. Был я и у американцев, и у аргентинцев, и у австралийцев. Побывал на Южном полюсе, на вулкане Эребус. Над магнитным полюсом летал над океаном — стрелка компаса в пол смотрела. Был на острове Десепшн ("обман" по-русски) почти сразу после извержения вулкана в феврале 1969-го. Там поблизости британцы и чилийцы стояли, так их лавой в океан снесло. Британцы, правда, еще в 67-м оттуда ретировались, при первом извержении. Картинка сверхъестественная: кратер в воде весь, в него можно заплыть, вокруг скалы и рифы, пласты лавы. В нем даже купаться можно: бьют теплые источники, чуть ли не кипяток.
Д. Т. Многое вы повидали. Красиво?
Н. И.
Красиво. За пингвинами я год гонялся, чтобы королевских увидеть. Красавцы! Кормить их запрещалось, дотрагиваться тем более; стоишь вдалеке, смотришь, мерзнешь, а уйти мочи нет. Никакие зоопарки не сравнятся.
Сияние какое в полярную ночь! На Севере не так. И таких льдов больше нет нигде. В Антарктиде они разноцветные: синие, красные, зеленые — солнце на них играет. От водорослей, вмерзших в лед, он становится коричневым или бурым. Лед всегда разный: один — лед моря, то ровный, то торосами, то вскрытый водой. Другой лед — шельфового ледника, третий — ископаемый ледниковый слой, пробившийся наружу, весь в складках, горит изнутри синим. А ледовые реки! Ледники в океан стекают, сверху хорошо видно.
Горы — глаз не оторвешь. Летом снег на скалах подтаивает, солнце припекает скалу над ледником — нунатаком зовется — так что до +30 градусов на самой поверхности доходит. Солнечная радиация — страшная. Сильнее, чем на экваторе. Без очков никуда не сунешься. Часто не помогают и очки. В Антарктиде есть такая вещь — "белая мгла" или "белая тьма". При полной облачности, когда облака слоистые, свет от них отражается и рассеивается. Все освещено настолько, что теряются контуры. Контрастность пропадает, летишь словно в сумерках, только вместо серого все белое. Страшное дело.
