Мысли батюшки в его книгах с неожиданной стороны освещают события, явления, вносят нечто новое в миропонимание. Здесь социально-общественное и религиозно-церковное, современное и вечное. И в самой личности отца Димитрия эта же органичная целостность — пастырь и писатель, молитвенник и патриот.
Однажды мне довелось быть в подмосковном Черкизове, где служил в храме отец Димитрий. После вечернего богослужения, причастия, трапезы с участием большой группы молодежи, духовных детей батюшки, мы отправились с ним на ночлег. Я лежал на диване, а за перегородкой стоял отец Димитрий и полушёпотом читал молитвы. Было уже далеко за полночь, глаза мои слипались, одолевал сон, я со все меньшим вниманием прислушивался, а он все молился, молился, молился. Как после этого я резко почувствовал свою малость, недосягаемость для меня того, главного, чем он жил в сокровенном своем мире.
Важно подчеркнуть, насколько мудро было понимание отца Дмитрия личности Сталина, способное пробуждать народное сознание. И провиденциальным оказался его разрыв с диссидентами еще до так называемой "перестройки". В январе 1980 года он был арестован и попал в Лефортово. Ему вменялось в вину, что проповеди его, влияние на окружающих носят антисоветский характер, на что арестованный отвечал, что он борется не с советской властью, не с государством, а с безбожием, началом всех зол. В итоге батюшка пошел на осуждение своих действий, выходящих за пределы церковного служения, что вызвало озлобление диссидентствующих. Об этой драматической для него истории он поведал в своем сочинении "Исповедь через позор", где путь в глубину христианского смирения пережит, осмыслен как высшее духовное мужество. Время показало, насколько он был прав в своем поступке, ему не по пути было с диссидентами, которые вскоре, ставши "демократами", обратятся в остервенелых разрушителей великого государства, врагов исторической России.
АЛЕКСАНДР МОЛОТКОВ
Да, отец Димитрий был, конечно, исключительным духовным явлением в постперестроечной России. Своим оптимистическим отношением к действительности, к людям, к проблемам он всегда как бы снимал противоречия, упрощал их до уровня детской ясности. И это только с виду могло казаться примитивизмом. На самом деле это признак глубоко духовного отношения к миру, непосредственное и мудрое восприятие его Богосотворенной гармонии. В своих простых бесхитростных словах отец Димитрий всегда выражал саму суть явлений — простую и ясную, с которой спадала за ненадобностью бытийно-материальная плоть, обнажая духовную правду.
