Шпрее в этих местах, как и большинство других фабричных рек в индустриальных районах Западной Европы, почти не имеет набережных. Семи— и восьмиэтажные корпуса выходят непосредственно из темной речной воды, кой где окружив свое основание деревянными щитами и сваями.
Отсюда близко проходит главная, горячо пульсирующая артерия, становой хребет, основная золотоносная жила района, улица Старый Моабит.
И весь район — Моабит.
Асфальтовый завод, фабрика военной амуниции, оружейная фабрика, машиностроительный завод с обширным двором, обнесенным кирпичной стеной. Из-за стены и в раствор ворот видно сооружение для переноски по двору тяжести. Вместо обычных подвижных, так называемых катучих кранов и неподвижных лебедок, на четырех углах двора утверждены четыре тонкие железные плетеные мачты. Между ними стоят наклонные фермы, управляемые тросами. Фермы волокут в своих хоботах, тряся головами, нужный груз.
Все это устройство издали похоже на радиостанцию или на оборудование угольной шахты. Вернее не похоже ни на что.
Против ворот машиностроительного завода с необычным грузоподъемным сооружением начинаются заводы Всеобщей Электрической Компании, занимающие целую улицу.
На углу стоит большой корпус турбинной фабрики.
Сравнить его ни с чем нельзя. Но более всего он похож на огромную оранжерею в Лондонском Ботаническом саду Кью-Гарденс.
Под стеклянной крышей, за стеклянными стенами лондонской оранжереи стоят, во весь рост вытянувшись, тропические пальмы. Широколиственные вершины неподвижны во влажной и душной темноте. С прямого ствола на ствол перекинулись толстые лианы, словно провода электропередач, помятые чьей-то вредительской рукой и сильно провисающие в пролетах. Очень зелено в оранжерее, очень приторно от большой, но непонятной в хмуром Лондоне и чужой ему красоте. Хорошо, выйдя наружу, смотреть издали, узнавая сквозь зеленую толщу стекла теневые тропические силуэты.
Турбинный завод Всеобщей Компании солиднее, больше и выше кью-гарденской оранжереи, но очень похож на нее. Между узкими железными полосами, идущими снизу от самого цоколя над фундаментом до карниза крыши, чернеет тонкой сеткой едва заметный железный переплет. В переплете волнистые зеленоватые стекла. Крыша вся сплошь стеклянная. В капитальных стенах торцовой стороны прорезано по такому большому сплошному окну, что сама стена кажется всего лишь только оконной рамой. Так и высится безэтажная стеклянная громада, ростом не менее чем в семь этажей. Зеленоватые стекла обманывают — расплываются машинные тени за ними, и кажется, будто это-силуэты удивительных тропических растений. Вспоминается пряный воздух оранжереи, напоенная испарениями духота и волнующая привлекательность чужой красоты. Сквозь волнистые стекла не видна внутренность фабрики. Только смутно просвечивают, как на рентгеновском снимке, теневые громады сооружений и могучие формы исполинских металлобрабатывающих станов. Равномерный низкий скрежещущий гул слышен далеко по улице.
