Столицы Запада | страница 13
К северу от этих знаменательных мест скромное русло реки Шпрее неожиданно вспухает пузырем-разливом, образуя широкое водное пространство. На разливе этом устроена Восточная гавань. Она состоит из гранитной набережной, полутора десятка вращающихся кранов, длинного ряда аккуратных одинаковых и занумерованных каменных складов, высокого безоконного хлебного элеватора, нескольких мельниц, нескольких фабричных корпусов, к гавани никакого отношения не имеющих, двухэтажного моста с надземной дорогой на втором этаже и с суровой панорамой на север. На севере вблизи, поодаль и совсем вдалеке толпятся прокопченные, почерневшие от тяжкой работы фабричные трубы. Пускают серый дым высоко в небо или спускают его на спины окружающих домов ветхим прожженным и расползающимся покрывалом.
За трубами бельевых фабрик и фабрик готового платья лежат тихие, недоедающие, никем незнаемые ремесленные районы, где до сих пор еще процветает система домашнего производства. Там живут семьи портных. Берут у предпринимателей-раздатчиков одежду в пошивку на дом и шьют всей семьей.
На северо-западе производственная стихия берлинских окраин достигает наибольшего своего индустриального напряжения.
Беспокойство начинается уже от Высшего технического училища. Его обширные светлые корпуса и машинные лаборатории, носящие имена Сименса и Круппа, полны взволнованных обещаний. Здесь же, едва переступить через площадь Кни и спуститься по маленькой Мархштрассе, беспокойство вырастает и принимает вещественные формы.
Рядом с желтым государственным Физико-техническим институтом, утонувшим в зелени деревьев, поместился газовый завод. На мосту через Ландвер-канал обязательно замешкаешься и заглядишься. Обязательно задержишься на нем дольше, чем нужно. Вспомнишь трудолюбивые, тяжело нагруженные каналы Фландрии, реку Лису, вдоль которой фабрики стоят плотным, сомкнутым рядом, подпирая друг друга плечами, вспомнишь Малую Неву с темно-красными корпусами бывшего Кенига и серым железобетонным имени Карла Маркса. Отсюда, от этих мечтательных берегов аккуратного берлинского канала, где улицы названы именами великих физиков и естествоиспытателей — Фрауэнгофера, Франклина, Гельмгольца — начинаются производственные места.
Против толстой трубы завода Сименса и Гальске, снабженной наверху необычайным утолщением в виде набалдашника, торчат разнокалиберные трубы машиностроительного завода Фройнд и красильного предприятия Гебауэр. Оба последних срослись так плотно, что не понять, где кончается один, где начинается другой и которому из двух принадлежат трубы, возвышающиеся далеко в глубине двора. Зайдешь справа по улице, кажется, что трубы гебауэровские, слева обойдешь — ясно видно, что они фройндовы. Из всех труб особо примечательны две. Светложелтые, яркие, перехваченные железными обручами. Одна высокая, другая пониже. Обе сильно заострены вверх. На самой вершине становятся совсем тонкими, как корабельные мачты. Пожалуй, нигде в другом месте не увидишь неба над фабрикой, проколотого такими острыми, гвоздеобразными трубами.
