— У вас досье?
— Да вы на меня не сердитесь, — мягко сказал он. — Я следователь. Дело здесь непростое. И скажу по правде, это дело потребует от вас лично большого мужества и выдержки.
Он говорил, точно оправдывался. И я понимал, что он во многом прав. Было обидно: как же так мне сразу и во всем не повезло. Смерть матери. Нелепый развод с женой. И ко всему прочему эта жуткая история со смертями…
— Значит, в письме вам ничего не понятно? — спокойно спросил у меня Петров.
— Ровным счетом ничего, — ответил я.
— И все же подумайте. Может быть, вы когда-нибудь говорили с сестрами о белых розах?
— О белых розах, представьте себе, говорил.
— Вспомните, когда это было.
— Как ни странно, но о белых розах мы беседовали часто и вот в связи с чем. Однажды я спросил у Анны Дмитриевны, почему она не сажает цветы. Она ответила, что из цветов любит только белые розы, а они здесь не растут. "Не может быть", — сказал я. Она ответила, что пробовала их выращивать, но из этого ничего не получилось. Тогда я отправился сам на рынок и купил три крепких саженца. Мы высадили эти розы, и представьте себе, одна из них дала такой цветок, что Анна Дмитриевна прямо-таки расплакалась. Она рассказала о своем муже, который в день свадьбы, где-то под Грозным, подарил ей две розы. "Две розы — это траур", — сказал я. "Нет, тут совсем другое", — ответила Анна Дмитриевна и перевела разговор.
— А что еще? — спросил тихо Петров.
— Был еще один момент. Однажды я зашел на кухню, чтобы поставить чайник. Анна Дмитриевна лежала на кушетке, днем она никогда себе этого не позволяла. А тут лежала на кушетке, и рядом с нею, на полу, валялась белая роза. Я ахнул.
— Анна Дмитриевна, вы срезали розу? — спросил я.
— Нет, это другая роза, — ответила она как-то печально. — Я нашла ее в почтовом ящике.
Мне это показалось странным.
— Вы об этом факте рассказывали кому-нибудь?
— Да, мы с Федором на эту тему как-то перемолвились.
— А он что?
— Сказал, что старуха помешана на белых розах.
— И все?
— Нет. Еще одна деталь, я теперь вспомнил. В тот день приехала Раиса, и они крепко ругались.
— Вы не припомните каких-нибудь слов, выражений, может быть, угроз?
— Помню. Анна Дмитриевна все время говорила, что она ничего не собирается брать с собой на тот свет, что все останется ей, сволочи, и внучке, Женьке.
— А Раиса что?
— Раиса кричала, что она сейчас хочет жить, а не потом.
— А не упоминалась при этом белая роза? — не-ожиданно спросил Петров.
— Может быть, и упоминалась, только я точно не могу припомнить.
