— И не надо смотреть на меня так, как будто я должна радоваться виду твоей шкуры, — произнесла Ата, — ты желтобрюхий трус, вот ты кто. После свадьбы Люка в прошлом году ты сбежал так быстро, что я уж было подумала…
Мистер Браун запечатал уста пожилой герцогини быстрым поцелуем в губы. Брови герцога подскочили и почти исчезли под его черными волосами.
— Что ж, — бессвязно пролопотала ошеломленная Ата, — что ж, я никогда…
— Не думали, что я вернусь? Я тоже не думал. Но после приглашения внука я поменял свое решение. Думаю, я скучал по…
В глазах Аты вспыхнуло чувство, сильно напоминающее надежду, и она уже открыла рот, чтобы заговорить…
— Ароматному воздуху Корнуолла, — удовлетворенно закончил он.
— У тебя манеры хуже, чем у…
Мистер Браун мягко перебил ее:
— И возможно, совсем чуть-чуть я скучал по одной энергичной маленькой болтушке.
— Что?! — гневно воскликнула Ата.
Герцог громогласно расхохотался.
— Я почти — повторяю, почти — жалею, что не могу остаться и дальше наслаждаться этим зрелищем. Но, увы, я должен вернуться в Эмберли. Элсмир, теперь они в ваших руках. Я верю, вы разберетесь с ними… рано или поздно. Легендарное очарование, — он выглядел слегка огорченным, — которое вы так высоко ставите, уверен, послужит вам. Но не забудьте повесить замок на дверь в комнату моей бабушки. — Он, отвернулся. — Да и комнату мистера Брауна не мешало бы понадежнее запереть.
— Люк! — завопила Ата.
— Пойдемте, — предложил мистер Браун маленькой герцогине-вдове, — не проводить ли нам Люка до прихожей? Я должен поговорить с ним о том, как важно хорошо прятать ключи.
Ата весьма не по-женски фыркнула и готова уже была снова кинуться в бой, но передумала, посмотрев на свою юную приятельницу. Вместо этого она смерила взглядом мистера Брауна и, опершись о его руку, направилась к выходу, оставив Куинна наедине с Джорджианой.
Неторопливо оглядев его с ног до головы, она спросила:
— Ты пригласил мистера Брауна остаться?
— Да. Это немного сравняет счет, не так ли?
— Ты пригласил его, только чтобы сравнять счет наших гостей?
— И чтобы сделать приятное молодой герцогине Хелстон, заслуживающей так необходимого матерям покоя.
— И больше никаких причин у тебя нет? — Эмоции Джорджианы всегда легко читались на лице, и сейчас явно собиралась буря.
— Ты знаешь, Джорджиана, — Куинн наклонился к ней, — только потому, что ты решила, будто мы враги, мы не перестали быть друзьями.
Она отвернулась и покраснела.
— Я никогда, не говорила, что мы враги.
