— Определенно нет!
Герцогиня подняла бровь:
— Значит, тебя совершенно не задевает, что Грейс, как и Элизабет, и даже стеснительная Сара — все смотрят на него так, будто предел их мечтаний — сделаться маркизой? Разве Грейс не сообщила по секрету о своих планах найти подходящую партию в этом году? Хм… Он так очарователен и так сдержан — прямая противоположность неистовому Хелстону. Пожалуй, если бы я не была уже замужем, — она бросила взгляд на темно-волосого демонического герцога и улыбнулась, — я думаю, я бы не устояла перед искушением…
— Хватит, — оборвала Джорджиана, — я хорошо знаю, какое воздействие он оказывает на наш пол. Розамунда отодвинула кружевную накидку Джорджианы и пристально взглянула на маленькую брошку, которую все вдовы видели и не упускали случая отпустить иногда замечание по ее поводу. Джорджиана никогда не расставалась с крошечным оком возлюбленного, которое нарисовала давным-давно и носила в украшенной драгоценными камнями оправе, унаследованной от семьи отца.
Герцогиня медленно улыбнулась:
— Ты сказала как-то раз, что Куинн очень похож на твоего мужа. Должна заметить, его глаза действительно выглядят почти так же.
— Пожалуйста, Розамунда… — тихо попросила Джорджиана. Боже, ее подруга всегда была самой наблюдательной в их клубе.
Герцогиня погладила ее по руке:
— Помоги мне встать. Я все еще неприлично слаба. Сегодня я пришла только потому, что хотела загладить вину перед Атой. — Она позвала мужа: — Люк, дорогой, не удалиться ли нам с детьми в другую комнату, пока остальные ужинают? Мы поедим, когда подойдет наша очередь.
— Сколько же раз я должен повторять, что герцоги никогда и ничего не делают по очереди! — ответил он несколько громче, чем следовало.
Вдовы отважились захихикать.
— Я попрошу лакея принести вам ужин, ваша светлость, — настояла на своем Джорджиана, забыв на мгновение о неформальной обстановке.
Люк подошел к Куинну и презрительно уставился на него, будто говоря — только попробуй не отдать мне мою малышку!
Куинн улыбнулся:
— Всегда ли все идет так, как вы хотите, Хелстон? Я нахожу вашу манеру обращения до крайности оригинальной.
Люк, обладатель поистине сатанинской улыбки, взял младенца на руки и с видом человека, готового на убийство, ответил:
— Дипломаты никогда не могут устоять перед яростью пушечного огня, Элсмир. Но если вам достанет вашего хваленого обаяния, чтобы удержать мою бабушку и стадо моих друзей подальше от Эмберли хотя бы месяц, а лучше несколько, я готов притвориться, будто думаю о вас чуть лучше, чем на самом деле.
