Мэри и Катя осоловели, словно пчелы в меду. Послеполуденное солнце нагрело мозжечок и замедлило реакции. Девушки отряхнули гравий с ног и раскатали джинсы. Они пожаловались друг дружке, до чего же не хочется идти на работу. После пятисот миллилитров алкоголя, в настоящее время находившихся в разных стадиях метаболизма внутри их тел, девушкам захотелось спать. Со стоном Мэри и Катя натянули сандалии, не подозревая о невидимой слизи из микроорганизмов, что покрывала их ступни.
Пока они медленно тащились по тихой аллее от городского кладбища до станции, я на расстоянии следовал за ними. Они миновали троих школьников в форме для дзюдо, носившихся сломя голову по рисовому полю с фруктовым мороженым в руках. Когда Мэри и Катя шли мимо них, школьники еще сдерживали свой воинственный пыл. Однако тринадцать секунд спустя, когда на алее появился я, один из них с воинственным выкриком выбросил руку вперед, изображая прием карате. Рука застыла в сантиметре от моей груди. Я шарахнулся к обочине, а мальчишки согнулись от смеха. От меня расходились ультразвуковые волны враждебности. Телепатически я предупреждал толстого агрессора: смейся-смейся, Кодзи Субаро, с таким количеством холестерина в подключичной артерии однажды, пытаясь воспроизвести такой же прием, ты умрешь, не дожив до тридцати. На глубоком подсознательном уровне Кодзи получил мое послание. Несмотря на то, что вокруг сияло солнце, а его приятели смеялись, Кодзи вздрогнул и со страхом посмотрел в мою удаляющуюся спину.
Пытаясь оттянуть возвращение на работу, Мэри и Катя решили выпить кофе на станции в кафе «Господин Пончик».
Я ждал у входа, под тентом паршивенького хозяйственного магазина, и смотрел, как девушки пьют двойной эспрессо. Солнечный свет заливал всех входящих в кафе, превращая людей в похожих друг на друга зомби. Но только не Мэри. Ее дыхание, подслащенное сакс, вырывалось изо рта, и жар кофеиновых глубин стремился внутрь, захваченный этим ангельским бризом. Райская краснота ее гортани открывалась при глотке. Кофе скользил по миндалевидной железе чувственными капельками. Нежная газовая отрыжка путешествовала от желудка Мэри к ее рту, откуда вырывалась в дребезжащий внешний мир, который был уже не-Мэри. Она облизала губы. Губы ее были совсем не такими, как у прочих; ее губы были пульсирующей алой вселенной.
Рядом с Мэри эта украинская зануда подсчитывала количество килокалорий в двойном эспрессо. Продавщица в розовой униформе железными щипцами раскладывала на витрине глазированные пончики. В желудке продавщицы, словно крахмальные шарики, плавали четыре шоколадных пончика. Еще раньше она спрятала в спортивную сумку четырнадцать витых булочек с корицей, чтобы распределить их между членами Священного Братства Лептуса. Продавщица знала, что булочки будут с благодарностью приняты товарищами после долгого дня, наполненного упражнениями в левитации и магических заклинаниях.
