Его сестра Терестра тем временем росла на родной планете. Добрая и веселая девочка любила Аргонон: от черных небес до изъеденной мышьяком почвы. Она привыкла к тяжелому респиратору, он словно прирос к лицу и стал ее собственной плотью. Другой жизни Терестра не знала, поэтому не жаловалась.
Однажды Терестра прогуливалась по марганцевой пустоши, и вдруг на голову ей упал кусок кобальта.
– Эй, кто там? – сердито крикнула девочка сквозь респиратор.
Она подняла глаза вверх, но видимость не превышала семидесяти сантиметров, и Терестра, конечно же, ничего не увидела.
– Терестра, я – твой брат Солярис.
– Шутишь? – подозрительно промолвила Терестра.
– Нет, не шучу. Ты не видишь меня, потому что я состою из антиматерии.
Внезапно налетел порыв жаркого ветра. Терестра разозлилась. Она решила, что это чья-то глупая шутка.
– Мой брат умер, – холодно сказала она. – А ты, если и жив, то с головой у тебя явно что-то не в порядке, так что я пойду, пожалуй…
– Я не умер, – возмущенно отвечал голос. – То, что ты называешь смертью, я называю аргононскими предрассудками.
Терестра вступила в плотное облако пыли. Она надеялась, что ее мучитель теперь отвяжется. Вместо этого он взмолился:
– Я мечтаю, чтобы ты присоединилась ко мне, Терестра. Я наблюдал за тобой несколько недель и теперь хочу, чтобы ты освободилась от этой груды токсичного металла. Когда они подбросили ту монетку, проиграла ты. Ваш мир – не более чем грязь на огромной невидимой вселенной.
Терестра остановилась. Подбоченившись, она спросила у невидимого собеседника:
– Ну и как же ты собираешься избавить меня от этой груды металла?
Голос отвечал ей:
– Я советую тебе прыгнуть в жерло печи крематория.
Терестра рассмеялась.
– Ты – безумец. А теперь проваливай, заносчивый кусок антиматерии!
Чтобы подчеркнуть свои слова, Терестра набрала ладонь марганца и выбросила руку вперед и по кругу, словно токсическое колесо с фейерверками.
Прошло много лет.
Солярис и Терестра парили в космосе. Их громкий смех эхом раздавался меж звезд, когда брат с сестрой играли в чехарду с астероидами и прыгали на одной ножке под метеоритным дождем.
Солярис говорил Терестре:
– Помнишь, как ты вышла из себя, когда я впервые Предложил тебе прыгнуть в печь крематория?
Терестра залилась очаровательной розовой краской.
– Не напоминай мне об этом! Бедный, тебе пришлось помучиться со мною!
Солярис пожал плечами.
– Я почти забыл об этом… Гляди-ка, сверхновая! Давай займемся солнечным виндсерфингом! Вот и подходящая дощечка с Аргонона!
