– А как ваш сын? – осведомился глава строительной фирмы. – Должно быть, уже в колледже учится.
– В колледже? Боже упаси! – Мама-сан издала колючий смешок. – Юдзи работает курьером на мотоцикле.
Строительный босс одобрительно кивнул.
– Умный парень, – сказал он. – Зачем тратить время в колледже, когда можно набраться опыта и знании прямо в деле? К тому же красавчик. Держу пари, девушки так и вешаются ему на шею.
Мама-сан рассмеялась.
– Да эти куклы Барби ему проходу не дают! У него столько подружек, что мне пальцев на руках не хватит, чтобы сосчитать. А ему, негоднику, на всех наплевать, он ведь еще так молод!
Улыбка сползла с моего лица. Мама-сан пожелала строительному боссу приятного вечера и направилась к столику Кати. Я наблюдала, как она приветствует клиента, как широко улыбается ему, как трясутся от смеха ее телеса под тонким шелком блузки. Какое мне дело до того, что она говорит или думает? Она ошибается, если думает, что у нее хватит сил выпихнуть меня из жизни Юдзи.
Строительный босс начал рассказывать увлекательную историю о том, что ему приходится каждый вечер проходить шесть километров с грузом на спине, что для него это сущий ад с его-то замедленным метаболизмом, а пивной живот и не думает исчезать.
– Я также привязываю двухкилограммовый груз к каждой лодыжке, – добавил он.
Через плечо я видела, как Мама-сан направляется в свой кабинет, а за ней с видом провинившейся служанки шагает Катя. Мама-сан приглашала девушек в кабинет во время смены, только если они в чем-нибудь серьезно провинились. (Так однажды Сандрин заявила, что не собирается больше работать вместе со школьницами-малолетками.) Чувство самосохранения Кати, впрочем, не позволит ей выдать что-нибудь подобное. Дверь кабинета Мамы-сан а через минуту снова открылась. Катя вышла с пылающими пятнами на щеках – по всему было видно, что ее гордости нанесен удар. Она направилась к выходу. Я извинилась перед клиентом и последовала за ней.
Катя с искаженным лицом стояла перед лифтом, беспрестанно нажимая на кнопку. Кабель жалобно скрипел где-то между этажами.
– Катя, куда ты? – спросила я.
– Вниз. Если этот лифт когда-нибудь придет. Хотя скорее всего я тут успею превратиться в такую же старую злыдню, как Мама-сан.
С металлическим стуком двери лифта открылись. Наши фигуры отражались в полированных стенах: я с серебряными кольцами в ушах и высоким хвостиком, Катя с блестящими черными волосами и гибкими обнаженными плечами в платье без бретелей.
