Мэри прикусила нижнюю губу, молекулы в ее мозге вырабатывали тревогу и беспокойство. Как бы все стало просто для нас с Мэри, если бы вселенная была устроена так механистически, как считал Ньютон, думал я. Если бы я мог вырваться из цепей причин и следствий и совершить прыжок во времени на двадцать четыре часа вперед! Тогда я точно знал бы, что нужно сделать для спасения Мэри.
К несчастью, вселенная не подчиняется Ньютоновой схеме часового механизма. Наш мир управляется с помощью туманной логики и парадоксов. В этом хаосе будущее рождалось каждую наносекунду. Какому будущему суждено вылупиться из яиц настоящего? Я не знал. Я мог только задействовать все гиперчувства, чтобы следить за ситуацией и, когда настанет время, действовать. Я не мог вернуться в бар и предупредить Мэри сейчас – она слишком доверяла Юдзи. К тому же моя бедная речь вряд ли заставит Мэри поверить в мои мрачные предсказания.
Мэри присела перед низким столиком. Газы скапливались в легких, в ногтях восстанавливался белок. Жизнь билась в каждой клетке тела. Меня наполнила гордость – скоро, совсем скоро Мэри станет моей спутницей в гиперпространстве. Только бы нам пережить ближайшие несколько часов!
Я видел, что Мэри поглотил слепой оптимизм. Наблюдал жизненные эпициклы клещей, что жили в плетеной циновке и книжных переплетах. И все это восхитительное многообразие тускнело перед манией, которая звалась Мэри. Это путешествие в комнату над баром «Сайонара» было еще одним проникновением в замысел Бога, еще одним божественным даром. Впрочем, оно оказалось недолгим.
Падение началось с яркой вспышки. Мои микропоры запотели. Электрическая проводимость кожи ослабела. Крохотные фейерверки загорелись на сетчатке. Решив, что неприятные ощущения скоро пройдут, я продолжал оставаться рядом с Мэри. Ее благополучие заботило меня гораздо сильнее, чем неожиданные пульсации мозга. По крайней мере до того мгновения, пока я не начал падать.
Это походило на прыжок с небоскреба. Жуткое мгновение, когда сердце остановилось. Городской пейзаж снова стал плоским. Только что все вокруг сияло и дышало четвертым измерением, и вот мир уменьшился до улицы Истинной любви. Онемев от ужаса, я попытался осознать, что произошло. Никогда еще шестое чувство не управляло мною помимо воли. Пытаясь совладать с ужасом, я попробовал снова проникнуть в гиперпространство. Нет, ничего не получалось. Грызуны шептались в мусорных баках. Брызги воды из канализационного стока летели на джинсы. Собрав последние силы, я сделал еще одну попытку. Поняв, что ничего не изменилось, и я по-прежнему стою в переулке рядом с улицей Истинной любви, я ощутил во рту металлический привкус отчаяния. Шипастые челюсти капкана, в котором пребывало остальное человечество, захлопнулись за мной, заключая в вечную тюрьму третьего измерения. Я ощутил, как кровь вытекает из мозжечка, как сознание впускаеи в себя темное величие безысходности.
