Когда мы пересекали реку Йодо, я оглянулась, что бы в заднем окне увидеть, как знакомые очертания Осаки уплывают вдаль. Мы выехали на автостраду, и я прочла иероглифы, обозначающие названия пригородов. Амагасаки – 5 километров, Таракасука – 9 километров. Куда же лежал наш путь? Грудь сдавило, в животе словно бились крыльями птицы. В последний раз я ощущала такое нервное возбуждение, когда впервые очутилась в Японии, обалдев от перелета и культурного шока.
Я сбросила туалетные тапочки, которые дала мне Мама-сан, и помассировала сведенные ступни. Надо же те самые тапочки, в которые она засовывала свои изящные ножки перед тем, как присесть на корточки над фарфоровой святыней! Они оказались единственной обувью, которая налезла на мои гайдзинские ступни, да и то немилосердно жали. Будь я японкой, меня бы давно уже умертвили за нарушение священного табу, ибо никому в этой стране не дозволялось надевать туалетные тапочки на выход. Однако я была иностранкой, и позор бесчестья миновал мою грешную голову. Пусть же моя вина ляжет на других.
«БМВ» въехал в сверкающий огнями пригород, затем свернул в темноту за железнодорожным переездом. Печальная и пустынная местность – вокруг одни заброшенные лачуги. Машина ударилась обо что-то и встала посреди каменных глыб и выбоин. Что делает Юдзи в таком месте? Может быть, шофер ошибся? Я постаралась вспомнить, как он выглядел: высокий, широкоплечий, в униформе и фуражке. Наверное, у меня разыгралось воображение, но когда шофер открывал дверь, я уловила зловещий блеск в его глазах. Единственным источником света оставались передние фары. Они освещали бамбуковые заросли, ржавый велосипед, брошенный холодильник, дверь которого свисала с петель, словно вывихнутая челюсть.
Мотор снова взревел, и мы въехали в заброшенный двор. В глубине двора виднелся дом, окна были забраны металлическими ставнями. Мы окончательно остановились, и я услышала щелчок водительской двери. Секундой позже щелкнула моя.
– Приехали, – возвестил шофер.
Я ступила на замусоренную землю. Над головой сияли звезды, в ноздри проникал запах далекого костра.
– Что это за место? Где Юдзи?
Шофер безразлично пожал плечами – ему не терпелось уехать. Скоро я останусь совсем одна перед заброшенным домом наподобие тех, в которых тупые подростки из фильмов ужасов устраивают игры в прятки со смертью. Свет фар освещал разбитую неоновую вывеску: «Лотос». Неоновые трубки в форме женской фигуры, напоминавшей песочные часы, крепились к стене. Стильно, ничего не скажешь. Рядом с дверью в зеленой луже валялась перевернутая банка из-под краски. Вандалы разбрызгали зеленую краску на стенах и двери. Я успела разглядеть, что полоса краски тянется за угол, опоясывая дом. Вспомнились уроки истории – как давно это было, целую жизнь назад – в старину красные кресты рисовали на дверях домов, зараженных чумой. Я умоляюще посмотрела на шофера.
