Меня приняли там два пожилых, простоватого вида саксонца, и приняли вполне любезно, однако гонорар за мое участие в антологии — кажется, триста марок — разочаровал. Зато последовало приглашение на роскошный ужин в знаменитый погребок Ауэрбаха, где я мог мысленно пировать с самим Фаустом. Любезные саксонцы предложили мне сделать переводы из Достоевского для задуманного ими четырехтомного издания. Это предложение меня не увлекло, так как тяги к прозаическим произведениям я не испытывал, а уж к прозе Достоевского и подавно. На всякий случай я пообещал подумать, про себя, однако, сразу решив не принимать это предложение, что, возможно, было ошибкой.
В один из последующих дней я отправился к Юлиусу Цейтлеру, издателю, ныне забытому. А в то время он котировался высоко. Это он первым выпустил двухтомник Рудольфа Борхардта, которого тогда еще никто не знал. Туда вошла и речь Борхардта о Гофманстале, ставшая впоследствии знаменитой. Франц Блей издавал у него интересные и отчасти курьезные книжки, например «Пятнадцать радостей супружеской жизни» Антуана де Лассаля, но был и «Уотек» английского мультимиллионера Джона Бекфорда — один из самых значительных романов мировой литературы. Это издательство являлось своего рода аналогом «Инзеля» — в меньших масштабах, но временами более активным.
У Юлиуса Цейтлера выходил и журнал Блея «Опал». Д-р Цейтлер показал мне первые два номера этого журнала, и они меня возмутили. Было ясно, что, несмотря на участие в нем таких молодых мастеров, как Макс Брод и Роберт Вальзер, здесь шла бойкая торговля самой откровенной, пусть и принаряженной под классику, порнографией. Мне приходилось утешать себя тем, что Франц Блей все равно оставался большим писателем, вокруг которого вилась самая из-
бранная публика. Цейтлер тоже предложил мне сотрудничество, особенно его заинтересовали новеллы Брюсова. Планы у него были самые наполеоновские, и, по правде сказать, я до сих пор сожалею, что не удосужился поддержать с ним связь. Еще одна моя лейпцигская ошибка.
Самый же важный визит готовился в издательство «Инзель», куда меня адресовал Рудольф Александр Шрёдер. Он сам и являлся создателем этого издательства, которое основал за восемь лет до того вместе со своим богатым кузеном Альфредом Вальтером, сидя с ним как-то в элегантном ресторане при отеле «Инзель» («Остров») в городе Констанце. Задуманному журналу дали имя отеля. В первое время Шрёдер был одним из главных авторов нового издательства. Так что рекомендация, которую он дал мне в Берлине, была весома вдвойне. При этом, правда, он весьма сдержанно отзывался о руководителе издательства профессоре Антоне Киппенберге, своем земляке из Бремена.
