Все же позднее она нашла для маркиза оправдание в том, что он и понятия не имел, как мама прививала ей правила этикета.
Он не мог знать, что она посещала школу, где учились в основном дочери аристократов.
— В сложившейся ситуации нам не стоит находиться здесь дольше, чем следует, — сказал маркиз. — Но поскольку я приехал посмотреть лошадей принца, мне нужно делать вид, будто я вовсе и не спешу покинуть дворец.
— Наверняка на него произведут впечатление лошади, на которых мы прибыли сюда, — молвила Клодия.
— Он увидит их завтра, но ему, разумеется, больше хотелось бы увидеть мое восхищение его конюшнями.
— Тешу себя надеждой посмотреть их вместе с вами, — неожиданно воодушевилась Клодия. — Я люблю лошадей!
Маркиз поднял брови.
— Вы умеете ездить верхом?
— Да, умею, но мне никогда не удавалось вдоволь насладиться прогулкой верхом.
В эту минуту Клодия вспомнила, как она вместе с мамой и Уолтером Уилтоном отправлялась за город и они мчались с ветерком по просторам, забывая обо всем на свете.
Уолтер Уилтон радовался как мальчишка, он был поистине заправским наездником.
Но мамино мастерство просто поражало.
Благодаря именно ее настоянию Клодия получала уроки верховой езды всякий раз, когда они могли себе это позволить.
И не столько потому, что девочка нуждалась в этих уроках, сколько ради того, чтобы получить возможность ездить верхом.
Инструкторы брали ее, так же как и других учениц, в парк.
Взволнованная нахлынувшими воспоминаниями, Клодия задумчиво произнесла:
— Понимаю, это невозможно, но я бы с удовольствием оседлала какую-нибудь во всех отношениях прекрасную лошадь и поскакала по той дороге, которой мы ехали с вами сюда.
— Это, наверное, можно было бы устроить, — сказал маркиз, — но у меня нет абсолютной уверенности, что это получится.
Он явно не проявлял особенного интереса к ее желанию, и Клодия поспешила добавить:
— Мне грешно выказывать такую жадность.
Вы подарили мне луну, я не должна просить еще и звезды.
Маркиз рассмеялся.
— Я рад, что вы довольны. Да, у вас действительно впечатляющая спальня.
— Она предназначалась не для меня, однако, надеюсь, вы не испытываете неудобств там, где вас разместили.
Маркиз ничего не ответил, весь его облик выдавал нерешительность и смятение.
Клодия внезапно испугалась, подумав, что, возможно, в гардеробной комнате вообще не оказалось спального места.
— Думаю, вы поймете меня правильно, Клодия, — сказал наконец маркиз. — Поскольку окружающие считают, будто у нас с вами медовый месяц, выглядело бы весьма странно, если б я спал в гардеробной, а слуги знали, что только одна половина этой кровати использовалась ночью.
