Адольф Тьер говорит о 1800 убитых и раненых французах, Луи Мадлен называет меньшую цифру — 1200 человек. Почти все высшие офицеры были ранены или убиты.
Потери испанцев, по одним данным, составили 978 человек, в том числе 243 человека убитыми и 735 человек ранеными. По другим данным, в 1-й дивизии Рединга было 83 убитых, 273 раненых и 409 пропавших без вести, во 2-й дивизии де Купиньи — 106 убитых, 294 раненых и 404 пропавших без вести. Итого: 1569 человек.
Луи Мадлен считает, что у испанцев при Байлене только убитых было 735 человек.
По данным не имеющего национальных пристрастий в данном вопросе Эндрю Джексона, французы потеряли под Байленом убитыми и ранеными чуть больше 2000 человек, испанские же потери составили менее 1000 человек.
* * *
Жара достилала 38 градусов в тени. Но тени этой не было нигде, больным и раненым негде было укрыться и передохнуть.
И вот в этот драматический момент в тылу Дюпона со стороны Андухара сверкнул ряд штыков. Это показалась армия генерала Кастаньоса. Приди Ведель чуть-чуть пораньше, а Кастаньос чуть-чуть попозже, и все могло бы повернуться совсем по-другому. Таковы эти великие и трагические случайности, зачастую мелкие, но всегда по своим последствиям сопоставимые с бесконечностью, которую никто не в силах постичь.
Обескровленные и измученные французы оказались зажаты с двух сторон. Как будто в поединок двух изрядно измотавших друг друга боксеров в десятом раунде вмешался третий, совершенно свежий, и встал на сторону одного из них.
Осознав властную необходимость капитуляции, Дюпон окончательно прекратил сопротивление и запросил у Рединга перемирия, выслав к нему парламентера с белым платком на конце шпаги.
А что ему еще оставалось делать с такой изнемогающей от голода и усталости армией, без боеприпасов и провианта? Остальные генералы также проявили благоразумие и, несмотря на всю свою патриотическую скорбь, ясно представляя себе действительное положение дел, покорились. Ведь никто из них не знал, как продолжать борьбу. Генерал Приве, правда, предлагал бросить обоз и прорываться на север, но как осуществить это на практике, как пройти через непроходимые горы Сьерра-Морена, он толком не знал.
Дэвид Чандлер пишет:
По-видимому, Дюпон намеревался делать новые попытки вырваться, но состояние его новобранцев было настолько плохим, и их моральный дух упал так низко (бригада швейцарских наемников дезертировала к Кастаньосу), что он решил прекратить дальнейшие фронтальные атаки и вместо этого просить перемирия.
