Наташа была много моложе его (ее и до сих пор то и дело разные вахтеры или кассиры принимали за студентку, а то и за школьницу). он подозревал даже, что она иногда видит в нем отца – может, и не того, который погиб, когда ей было всего восемь лет, но того, которого ей не хватало все ее детство.
Он прижал ее к себе. Ее тело с бархатной кожей было горячим.
– Юра… – тихо сказала она.
– Что?
– У меня задержка…
Он помолчал.
– Надо тест купить… – сказал он.
– Я купила.
– И что?
Она замолчала.
– И что? – опять спросил он.
– Он показывает, что я беременна… – прошептала она.
Он усмехнулся.
– Вот и хорошо. Будет значит у нас бутуз-карапуз… – проговорил он.
– Ты не обижаешься?
– На что?
– Ну… – она и сама не знала, на что бы он мог обидеться. – В нормальной семье должны быть дети… Иначе какой смысл?… – тихо сказал он. – Хотя у нас с тобой пока ненормальная семья – надо же в ЗАГС…
Он вдруг подумал – вот только о смерти, о Петрушкинских детях, а уже о ЗАГСе. «Ну, а куда деваться – жизнь…» – промелькнуло у него в голове.
– Спасибо тебе… – прошептала она. – Спасибо…
Она прижалась к нему плотнее, так, как только могут прижаться друг к другу мужчина и женщина.
– А ты что же, думала, я как-то иначе отвечу? – улыбнулся Бесчетнов.
– Не знаю… – он почувствовал в темноте, что она пожала плечами.
– И сколько уже срок? – спросил он.
– Думаю, месяца полтора… – ответила она.
– В марте, значит… – быстро подсчитал Бесчетнов. – В марте будем рожать…
– Я боюсь… – пробормотала Наташа.
– А чего ты боишься? – удивился Бесчетнов. – Все рожают и ничего…
– И рожать боюсь… – сказала Наташа. Помолчала и добавила: – И потом – боюсь…
Он понял, что это она о Петрушкиных. Сказать было нечего.
– Не бойся… – все-таки сказал он. – Я куплю пулемет, и мы на каждой прогулке будем расчищать из него дорогу.
Она засмеялась.
– Знаешь что… – медленно сказал Бесчетнов. – Езжай-ка ты завтра в город.
– Нет! – сказала она.
– Да! – твердо сказал он. – Нечего нашему ребенку в таком возрасте этот фильм ужасов смотреть… Нечего с такого возраста к мамкиным слезам привыкать…
Она помолчала.
– Ну ладно… – сказала она наконец. – Поеду.
Потом поворочалась на плече Бесчетнова и скоро, почувствовал Бесчетнов, уснула. Бесчетнов затаил дыхание, делая вид, что и сам спит, однако не спал. С его места ему было видно окно. «Пулемет… – тоскливо подумал Бесчетнов. – Пулемет… С такой жизнью надо танк покупать, да и то гарантии нет»…
