* * *
Что касается гитлеровских благодетельниц, то тут все более или менее ясно: страсть, любовь и прочая лирика. Но что обо всем этом думали их мужья, которые занимали далеко не последние места в социальной иерархии Мюнхена? Тем более что их деньги шли к тому самому человеку, который, пусть и формально, числился социалистом и по определению был обязан бороться с той самой частной собственностью, от владельцев которой и получал все свои щедрые подачки. Об этом было записано в его же собственной программе.
Говорят: что написано пером, не вырубить топором. Вырубить, может, и нельзя, а вот забыть можно. Гитлер напрочь позабыл о легкомысленных пунктах своей программы. В своих речах на званых приемах и в роскошных гостиных он даже не заикался ни о какой борьбе против частной собственности. Наоборот! Он воспевал ее и обещал сделать все для ее сохранения после прихода к власти. Один из крупнейших мюнхенских промышленников, тайный советник коммерции Герман Ауст на следствии по делу о пивном путче Гитлера свидетельствовал:
— Однажды в бюро тайного советника доктора Куло (синдика союза баварских промышленников) состоялось совещание с Гитлером, на котором кроме Куло присутствовали также доктор Наль, председатель союза баварских промышленников и я… На совещании должны были обсуждаться негласные цели Гитлера в области хозяйства. За этим совещанием последовало также небольшое совещание в Клубе господ, а затем — более многочисленное собрание в купеческом казино. Господин Гитлер выступил там с речью о своих целях. Речь его встретила большое сочувствие, оно проявилось также в том, что некоторые из присутствующих, незнакомые еще с Гитлером, но предполагавшие с моей стороны такое знакомство, вручили мне пожертвования в пользу его движения и просили передать Гитлеру. Насколько я помню, среди прошедших через мои руки пожертвований были также швейцарские франки…
Комментарии, как говорится, излишни, и вряд ли Гитлер на всех этих совещаниях проповедовал социалистические идеи. Более того, он уже тогда начинал расходиться с теми, кто искренне верил в социализм и отошел от партийной установки принимать пожертвования без каких бы то ни было условий. И то, о чем он говорил на тайных вечерях с промышленниками и банкирами, для многих членов партии навсегда оставалось тайной. Хотя догадываться они, конечно, могли. Как бы там ни было, ставленники Гитлера (особенно в штурмовых отрядах) получали часть жалованья в валюте.
