31 января 1922 года без особой помпы партийный съезд закончил свою работу. Никто и не подумал оспаривать главенствующее положение Гитлера и баварцев в партии, и несмотря на столь бледное завершение первого партийного форума, Гитлер укрепил свои позиции. И воистину трижды был прав тот, кто сказал: «За кем остается владение, за тем остается и право».
* * *
В январе 1922 года Гитлер вместе с «негодяем» Эссером был приговорен к трем месяцам тюрьмы за устроенное им избиение инженера Баллерштедта. Но гораздо больше его испугало то, что новый министр внутренних дел доктор Швейер потребовал его высылки из Баварии. Его поддержало правительство, и если бы не солдатские союзы, вступившиеся за своего «старого боевого товарища», на карьере Гитлера был бы поставлен жирный крест, а мировая история могла пойти иным путем.
Гитлер решил на некоторое время уйти в тень. Но без дела он не сидел, и в конце весны его видели в берлинском Национальном клубе, где он продолжал обхаживать фон Борзинга.
В апреле он отличился тем, что устроил скандал в одном из берлинских кафе в связи с подписанием Раппальского договора, обвинив «дохлое» правительство во всех смертных грехах. И ему даже в голову не пришло, что один из самых умных политиков того времени министр иностранных дел В. Ратенау, которому при всем желании нечего было противопоставить ультиматуму союзников, по сути дела спас страну.
Это был умный и тонкий ход, но именно он стоил Ратенау жизни. Когда 24 июня 1922 года он отправился на работу в машине с открытым верхом, его нагнала машина с тремя боевиками из «Консула». Один из террористов бросил гранату, а другой несколько раз выстрелил в министра. Через несколько часов Ратенау скончался.
Убийство министра иностранных дел потрясло страну, рейхсканцлер Вирт произнес в рейхстаге знаменитую речь, которую закончил словами: «Враг стоит справа!» 18 июля 1922 года рейхстаг принял Закон «О защите республики», который вводил смертную казнь за политические убийства.
Когда, всего через несколько дней, Гитлер появился в Баварии, она бурлила. Закон «О защите республики» баварцы встретили в штыки, они и слышать не хотели ни о каком расширении власти центрального правительства. Особенно волновались правые, в считанные дни сумевшие довести «народную душу до белого каления» против той решительности, с какой центральные власти поставили существующую в Германии форму правления и ненавистную многим демократию под защиту закона.
