И она похвалила себя за то, что научилась принимать комплименты непринужденно, словно давно привыкла к ним. Поначалу Гильда боялась, что неопытность выдаст в ней провинциалку.
Они поговорили еще немного, но девушка не могла отделаться от мысли, что, будь на месте этого молодого человека маркиз Стэвертон, беседа была бы куда интереснее.
Гильде хотелось узнать, о чем же маркиз так оживленно разговаривал с княгиней де Ливен. Однако она тут же спросила себя, чем вызван столь живой интерес, — и сама испугалась ответа.
В зале вновь заиграла музыка, и Гильда поднялась, чтобы удалиться.
— Боюсь, рассчитывать еще на один танец бесполезно? — спросил ее собеседник.
— Может быть, позже, — отозвалась Гильда, зная, что ее бальная карточка расписана на шесть танцев вперед.
Они пошли к дому, куда уже направлялись еще несколько гостей: подошло время ужина.
Незаметно для себя Гильда оказалась в самой гуще толпы и потеряла из виду своего спутника.
Внезапно кто-то с силой дернул за ленты ее сумочки, висевшей на левой руке.
Гильда попробовала придержать сумочку свободной рукой, но тут же почувствовала новый рывок, сильнее прежнего.
Гильда обернулась — хотя в таком столпотворении это было сделать довольно трудно — и увидела позади себя высокого, представительного мужчину.
Она была зажата людьми со всех сторон, поэтому рассмотреть незнакомца было довольно сложно.
Гильда опустила правую руку в сумочку — проверить, не пропало ли что-нибудь, и, к своему изумлению, нащупала там чью-то руку.
От неожиданности она вскрикнула. Незнакомец тут же отдернул руку, проговорив, как ни в чем не бывало:
— Pardon!
Мгновение спустя он растворился в толпе, а Гильда оказалась в величественном вестибюле дома Стэвертона.
Она поспешила подняться наверх туда, где они с крестной оставили свои пелерины.
На вешалке висели элегантные пальто, палантины, шали, горжетки.
Две служанки присматривали за одеждой господ. При виде Гильды обе присели в грациозных реверансах.
Гильда прошла в соседнюю комнатку, поменьше, в которой также были сложены вещи, но, к счастью, не было никого из прислуги.
Встав спиной к двери, она поспешно раскрыла сумку: ей не терпелось удовлетворить свое любопытство и узнать, что происходит.
Под носовым платочком девушка увидела крошечный клочок бумаги, скрученный в тугую трубочку.
Гильда не спешила раскрыть послание: ей вдруг пришла в голову мысль, что, возможно, это любовная записка от какого-то поклонника сестры, который, разумеется, был ей неизвестен.
