— Очень жаль, — ответил сэр Хэмфри, — но мне нужно сообщить мисс Уингейт нечто важное.
С этими словами он взял Гильду под руку и повел на веранду.
Девушка не испытывала большого желания повиноваться, но выбора не оставалось.
К счастью, на веранде было еще несколько пар, и ее спутнику пришлось понизить голос до шепота.
— Вы с ума меня сведете! — начал он. — Когда вы намерены дать мне ответ? Я устал от ожидания!
Гильда решила, что, видимо, сэр Хэмфри имеет в виду сделанное им предложение, и неуверенно ответила:
— Такие вещи… в спешке… не решаются.
— В спешке! — воскликнул сэр Хэмфри. — Да я умоляю вас, стоя на коленях, уже почти шесть месяцев!
Гильда предпочла промолчать, и он воспользовался этим, чтобы продолжить:
— Я надеялся, вы выразите свою благосклонность хотя бы тем, что наденете сапфировое ожерелье, которое я вам подарил. Тем более что, хотя ваша крестная и присутствует сегодня здесь, она не может вас в нем видеть.
Гильда не сразу нашлась с ответом, она понятия не имела, о чем он говорит.
— Мне нужно возвращаться к крестной. Не сомневаюсь, она будет рада побеседовать с вами. Ей так приятно выбраться в свет и снова встретиться после долгого затворничества со своими друзьями.
— Меня интересуете вы, а не ваша крестная! — ответил сэр Хэмфри, приближаясь к Гильде почти вплотную.
» В нем было что-то отталкивающее, хотя Гильда и убеждала себя, что ее предчувствия не имеют никаких оснований.
Тем не менее она была уверена, что доверять этому человеку нельзя. Видимо, Элоиза тоже так думала, потому и тянула с ответом.
«Будь он богат, как Крез, я бы не вышла за него замуж», — подумала Гильда.
В этот момент на веранду вышли еще две пары, и Гильда воспользовалась случаем, чтобы сказать:
— Мне нужно навестить крестную, узнать, все ли у нее в порядке.
Не дожидаясь ответа, она поспешила оставить своего спутника.
Весь вечер сэр Хэмфри оказывался рядом и старался попасться ей на глаза, но Гильда пресекала любые попытки возобновить разговор.
И все же — несмотря ни на что — бал был великолепен.
У Гильды не осталось более даже тени сомнений, что ее сестра пользовалась оглушительным успехом. Ее общества искали самые блестящие кавалеры. Даже те, кто, как догадывалась Гильда, считал подобные развлечения скучными и приевшимися и предпочитал держаться особняком — даже они боролись за ее расположение, не уставая осыпать комплиментами.
По дороге домой Гильда не могла не думать о том, как несправедливо, что Элоиза ушла из жизни в расцвете молодости и в обаянии успеха.
