— Как вы вошли? — строго спросил Иштван, обращаясь к незнакомке.
Музыка стихла. Незнакомка обернулась и в белом свете луны, Иштван узнал Великую княжну. Увидев сыщика, Катя мило улыбнулась и невинным, слегка лукавым голоском ответила:
— Ваш слуга впустил. Довольно премилый старик. Он так долго рассказывал мне о вас, что я могу теперь смело утверждать, что знаю о вас все.
Иштван про себя выругал за болтливость Демидыча. Старик и в самом деле любил поговорить, но из-за своего одиночества ему редко это удавалось. И оттого этот седовласый иуда так искренне радовался редким гостям.
Завтра же выгоню этого пройдоху! — подумал про себя Иштван, заранее зная, что никогда не сделает этого в память об отце, хотя это желание в последнее время возникало у него довольно часто. Когда родители Иштвана погибли при крушении поезда, Иштван распустил всех слуг. Только Оскар не пожелал уйти. Старик так привык к барскому дому, что считал его своим. У него не было родственников, не было друзей, и Иштван решил, что будет жестоко вот так выгнать несчастного старика на улицу. Позже он не раз пожалел о своем решении, но все же имел к своему преданному слуге очень трепетные, почти сыновья чувства, поэтому Оскар Демидович, до сих пор служил в особняке.
— Вам нельзя здесь находиться. — строго сказал Иштван и сняв пальто бросил его на спинку кресла.
— Почему? — совершенно искренне удивилась Катя. — вы ждете кого-то другого?
Иштван включил свет, и девушка недовольно поморщилась.
— Выключите! Выключите немедленно! — махнула она ручкой. — А впрочем… Мне все равно. Я пришла поговорить с вами.
— Поговорить? О чем? — искренне удивился Иштван.
Эта девушка начинала пугать его своей непредсказуемостью. Одному только богу было известно, что за мысли могут кроиться в ее маленькой, прелестной головке.
— Вы поступили очень не хорошо, когда бросили меня одну на том балу.
— У меня были на то причины, — спокойно ответил Иштван.
Он забыл, что накануне, уже собирался войти за княжной следом, может быть даже пригласить ее еще на один танец, попытаться разъяснить случившуюся между ними сцену, но ему помешал случай. А после этого он даже не вспоминал об этом.
— К тому же, вы сами просили меня не тревожить вас. — неожиданно вспомнил он.
Катя недовольно фыркнула и вернулась к музицированию. Вновь ее пальцы запорхали по клавишам, извлекая из старого, уже казалось изжившего свой век инструмента божественную мелодию. На этот раз она играла Моцарта. Неожиданно музыка стихла, и Катя резко обернулась. В ее глазах стояли слезы.
