«Персоналка» — цинично-плебейский способ ведения защиты, при котором над игрой совершается грубое насилие. Не верю, чтобы с трибун так уж привлекательно выглядело это туповатое, назойливое преследование на грани не фола, а членовредительства. Утверждают, что встречаются искусные персональщики, которые и мяч отберут, и соперника пальцем не тронут. Допустим, такие есть. Но много ли их? А персональную опеку, хотя она не способствует развитию ни техники, ни соображения, внедряют даже в детских командах. Это тоже проявление оборончества — «сам не играй и другому не позволь». Хочу только оговориться, что я имею в виду не наблюдение за противником в зоне, а преследование по всему полю.
Нередко можно услышать вопрос: «Кого считать истинным мастером футбола? Каким требованиям должен он отвечать?» Вопрос не из числа досужих.
Недаром говорят: «Команда играла так, как ей позволял противник». Своеобразие футбольного мастерства в том, что оно выражается в преодолении. Умеющий переигрывать и есть мастер. Если же игроку «мешают» противники, не дают ему себя показать, то в его мастерстве приходится усомниться.
Не думаю, чтобы футбольное мастерство принципиально отличалось от мастерства в любой другой сфере человеческой деятельности. Если человек предан футболу, умеет ему подчинить все остальное, он обязательно будет совершенствоваться и станет мастером. Пусть даже способностей ему отпущено скуповато, все-таки в лице такого человека мы получим мастера. Ну а когда при таком отношении к футболу есть еще и талант, то вырастает мастер, которого помнят десятилетиями, мастер, повлиявший на развитие игры.
Я упоминал, что не мог в свое время налюбоваться игрой Григория Федотова. Не в том дело, что он забивал имевшие дорогую цену голы, и даже не в том, что, наблюдая за ним, нельзя было не испытывать эстетического удовольствия. Федотов надолго предвосхитил футбол будущего, внес в игру столько нового, сколько не снилось самым прозорливым тренерам.
Еще в довоенное время он с безошибочной разумностью, непринужденно действовал согласно требованиям обстановки, умел сыграть либо индивидуально, либо строго в командных интересах. С ним все партнеры играли хорошо, во всяком случае, лучше, чем в его отсутствие. Он быстро подмечал, кто в чем силен. Если, скажем, у его товарища уверенный удар с правой ноги, можно было не сомневаться, что Федотов откинет ему мяч под эту ногу. Он в пору жестких тактических схем наперекор общепринятому со своего левого фланга уходил и в центр, и направо, как ему подсказывала интуиция.
