Гретхен не тронулась с места, а только вздохнула. Потом она сказала печально:
— Вы хорошо делаете, что благодарите меня сегодня. Быть может, завтра вы уже не будете благодарить меня.
Самуил, злобно усмехнувшись, взглянул на козью пастушку.
— Ты, кажется, раскаиваешься, что привела нас? — заметил он.
— Особенно вас, — ответила она. — Но и он, — продолжала она, смотря на Христину с грустным участием, — не принес с собой счастья!..
— Кто тебе сказал все это? — спросил Самуил все так же насмешливо.
— Сонная одурь и сухой трилистник.
— Значит и Гретхен занимается ботаникой? — сказал пастору Самуил.
— Да, — ответил отец Христины, — она говорит, что умеет узнавать по растениям настоящее и будущее.
— Я верю в то, — сказала козья пастушка, — что так как травы и цветы не делают того зла, которое делают люди, то они более людей достойны божьего откровения. И, благодаря своей невинности, они все знают. Я долго прожила среди них, и, в конце концов, мне удалось узнать некоторые их тайны.
И Гретхен по-прежнему уселась на корточки. Тем не менее она продолжала говорить громко, но как бы сама с собой:
— Да, я привела несчастье в дорогой для меня дом. Пастор спас мою мать. Дай бог, чтобы я не погубила его дочь! Мать моя, бездомная скиталица, была гадалкой, она носила меня на спине. У нее не было ни мужа, ни религии, ничего не было ни на земле, ни на небе. Пастор приютил ее, кормил, учил. Благодаря его попечению она умерла как христианка. А теперь видишь, матушка, как я отблагодарила человека, который дал твоей душе рай и твоей дочери кусок хлеба! Я ввела к нему в дом людей несчастья, я, жалкая неблагодарная тварь! Я с первой встречи должна была угадать их! С первых же слов их мне следовало понять, что это подозрительные люди… Их занесла сюда гроза, и они занесли грозу.
— Успокойся, пожалуйста, Гретхен, — сказала недовольным тоном Христина. — Ты сегодня точно не в своем уме у тебя, верно, лихорадка?
— Право, дитя мое, нехорошо, что ты все стараешься уединяться от людей, я говорил это тебе уже несколько раз, — заметил пастор.
— Я не одна: со мной бог! — возразила Гретхен.
И она закрыла лицо руками и продолжала говорить еще более уныло:
— Чему суждено быть, то и сбудется. Ни он своей доверчивой добротой, ни она своей голубиной кротостью, ни я своими худенькими руками, никто из нас не в силах отвратить судьбу. Против демона мы все втроем будем так же бессильны, как один маленький Лотарио. И почему только не мне предстоит самая горькая участь?… Ах, лучше бы было не уметь предвидеть того, чему не можешь помешать! Знать будущее — только пытка!
