Впервые он задумался о том, следует ли отпускать ее в город одну, без всякого сопровождения. Конечно, в Челтнеме правила поведения были не такими строгими и жесткими, как в Лондоне, но он не сомневался в том, что даже здесь молодая девушка из хорошей семьи должна была отправляться за покупками или в галерею с лечебной водой в сопровождении если не компаньонки из числа женщин своего круга, то хотя бы служанки или лакея.
Тут он напомнил себе, что его мысли пошли не в том направлении. Каким бы ни было происхождение Жизели, — а он по-прежнему оставался об этом в полном неведении, — сейчас она все равно просто служанка. Ой платит ей, как платит и Бэтли, и сотням других слуг, которые работают в Линд-Парке, его фамильном поместье в Оксфордшире.
Интересно: когда он будет совсем здоров и сможет вернуться домой, Жизель согласится сопровождать его? Но, даже не задав ей подобного вопроса, граф был почти уверен в том, что она откажется.
Граф Линдерст снова с бессильной досадой понял, насколько мало знает о своей юной сиделке. Как могло случиться, что ее семья впала в такую бедность? И почему она никогда не рассказывает о своей матери и маленьком браге?
«Это неестественно!»— подумал граф, еще сильнее укрепившись в своей решимости добиться у Жизели ответа на все свои вопросы.
Жизель вернулась спустя час, и, несмотря на то, что граф давал себе обещание не упрекать ее ни в чем, долгое ожидание вывело его из терпения.
— Тебя чертовски долго не было! — прорычал он, когда Жизель вошла наконец и спальню.
— Все магазины переполнены, милорд, — объяснила она, — и даже в библиотеке мне пришлось задержаться.
Она негромко засмеялась.
— Жаль, что вы не можете посмотреть, как люди стоят в длинной очереди, чтобы воспользоваться машиной для взвешивания.
— Машиной для взвешивания? — переспросил граф, невольно заинтересовавшись.
— Да. Все знаменитости — да и большинство остальных, все, кто приезжает в Челтнем, — хотят попробовать эту машину. Толстые надеются похудеть благодаря водам, а худые убеждены, что смогут прибавить в весе.
— А ты узнала свой вес? — осведомился граф.
— Стану я тратить пенни на такую чепуху! — беспечно махнула рукой Жизель.
— Я уверен, что ты бы убедилась, что твой вес очень изменился по сравнению с тем, каким он был неделю назад.
Жизель улыбнулась.
— Должна признаться вашей милости, что мне пришлось распустить талию на платьях на целый дюйм, — ответила она. — Но все равно, как вы любите повторять, я остаюсь настоящим скелетом, а вы терпеть не можете худых женщин.
