Что, ты – в качестве жены политика? Несчастная!
«Ну и что? – Она уже думала об этом. – Так я смогу помогать людям. И рожу много детей, зная, что они будут накормлены и одеты».
А как же любовь?
Этот вопрос всегда ставил ее в тупик. «Любовь… есть разные виды любви. Например, любовь как уважение и товарищество». Иногда ей удавалось произнести это искренне, и тогда она почти верила своим словам. «Ума не приложу, почему все носятся с этой любовью? Как бы там ни было, все говорят, что она в конце концов проходит».
Она включила радио, чтобы отвлечься. Передавали прогноз погоды – ожидался штормовой ветер и приближение торнадо. Она переключилась на другой канал, там Стивен Стилс советовал в песне: «Люби его». Она ткнула другую кнопку и услышала старую песню про поезд.
Это она могла слушать.
Джейк помигал поворотником, сворачивая на автостраду, и Джолин на секунду затаила дыхание. Поворот был нелегким испытанием для ее старой машины. Температура снаружи приближалась к сорока градусам, и до вечерней прохлады еще далеко. Она взглянула на показания термометра на приборной доске: пока все в норме. Она вздохнула. Авось, все будет хорошо.
Джип Джейка ровно влился в поток машин и сразу же набрал скорость. Джолин чуть ли не вдавила педаль газа в пол и стала молиться, чтобы скорость оказалась достаточной и она сумела бы проскочить перед стремительно приближающимися автомобилями. В ответ на это машина задребезжала и задергалась.
Ей придется терпеть это всю дорогу до Далласа. Она вдруг поняла, что от поведения машины зависит ее уверенность в себе.
Джейк сказал, что есть много отвратительных американских машин. Ей пришлось согласиться с этим. Что правда, то правда, но в наши дни на дорогах не часто увидишь такие развалюхи. И все равно, какое право он имел насмехаться над ее машиной! А у нее, к сожалению, не хватило смелости ответить ему достойно, стояла как дура и хлопала глазами!
Эту чертову привычку молча сносить обиды трудно побороть. Мать приучала ее к этому с детства. Порой было так мучительно больно смотреть, как посетители обращаются с ее матерью, – выносить это было намного тяжелее, чем самой терпеть подобное унижение, когда она стала официанткой.
Что бы сказала мать, если бы узнала, что те восемь тысяч долларов, которые она накопила, отказывая себе во всем, едва покроют расходы на ее похороны.
«Я знаю, что потратила эти деньги не совсем так, как ты хотела, мамочка, – голос Джолин дрогнул, в горле у нее стоял ком. – Но все-таки похороны были такими красивыми». Что сделано, того не воротишь. Мысли ее приняли другое направление.
