— Такая жара, прям не знаю, чего с себя снять. Тру-ля-ля! — пропела, облизала губы и захлопала глазищами, как бы вопрошая: «Ну что, я виновата, что такая красивая?». Потом кивнула мне: — Чтой-то с тобой?! Жуть! С тобой все ясно! — и снова взрыв смеха.
Меня и правда что-то трясло. Я подумал, именно с Томкой у меня и будет серьезная любовь, но тут же понял — это дохлый номер. Она вцепилась в Вадькин локоть, прямо присохла к нему и застонала от удовольствия.
— Люблю быструю езду. Гони, Вадь, как это ты умеешь.
Тут-то я понял — она совсем потеряла голову от его мастерства.
Наталья села небрежно, напоказ положила ногу на ногу и сразу обратилась ко мне:
— Чем ты занимаешься?
— Заканчиваю техникум, — ответил я, немного прибавляя себе стаж. — А ты?
— Раньше работала в книжном магазине, но уволили.
— За что?
— За красоту!.. Парни засматривались. Всегда стояла очередь… Начальство говорило, что я своим видом развращаю коллектив. А сейчас снимаюсь в кино, — бросила она дополнительный козырь.
По своей серости я все понял буквально. «Вот это да! Актриса!» — подумал и от страха меня затрясло сильнее. Со стороны наверняка я производил впечатление мученика, оглушенного любовью.
А Вадька уже мчал в своем духе. Томка не спускала с него глаз, балдела от восторга и то и дело хохотала.
С полчаса мы гоняли по широким и узким улицам, потом выбрались на дамбу и дунули в сторону Волги. По краям дамбы стояли кряжистые тополя. Только въехали под деревья — зеленый воздух наполнил машину и мы вроде очутились под стеклянным колпаком…
До сих пор так и вижу тот солнечный денек, зеленую рябь на лобовом стекле и нас, молодых, беспечных. Жизнь только начиналась, и, казалось, ей не будет конца. И время мы транжирили попусту, куда там! Думали, все успеется, и его, времени, впереди — пропасть сколько! Вот чудаки!
Ни с того ни с сего Наталья стала рассказывать о своем ухажере и так много о нем болтала, что мне померещилось — от нее к нему тянется цепь. «Зачем тогда я? — подумалось. — Хотя, наверно, и хорошее приедается. Короче, она загульная девчонка — чего еще надо?!».
Как бы подтверждая это, Наталья прочирикала:
— Я живу сердцем, а не головой и не раскаиваюсь в своих поступках. Если все взвешивать, не будешь счастливой.
Стараясь казаться прожженным, я попытался положить руку на ее плечо, но у меня это получилось как-то неуклюже.
В середине дамбы Вадька взял к обочине и, перевалив через кювет, тормознул около озера; в кустарнике застолбили поляну и расположились на траве.
