— Она справляется быстрее всех, — сказал Шидлер. — И совершенно не делает ошибок. Зачем же барышне сидеть сложа руки, когда работа сделана?! Сидеть, ждать конца смены?!
У него была своя, немецкая логика; начальству это не нравилось — оно руководствовалось предписаниями «сверху», и вскоре лучшего работника фабрики уволили.
Новым бухгалтером назначили Виктора Кирилловича Бодрова, «видного мужчину с шевелюрой-мечтой», как охарактеризовали его работницы фабрики и от которого они сразу «сошли с ума». С первого дня работы Виктор Кириллович ко всем сотрудникам был подчеркнуто внимателен и предупредителен, но больше других — к Ольге. Она считала это дружеским покровительством, а он вдруг пришел к ее родителям и сделал предложение. Матери он понравился как «человек с положением», отец неопределенно пожал плечами:
— Пусть Оля решает сама.
А Ольга растерялась, ее взгляд заметался, она посмотрела налево, направо, как бы ища защиты, закачала головой и, густо покраснев, убежала. Замужество ей представлялось какой-то романтической и таинственной связью, ее предназначением и обязанностью; она догадывалась, что это ожидает ее впереди, но в каком-то неопределенном будущем, после окончания института. А пока она не думала о замужестве, тем более не могла представить Виктора Кирилловича своим мужем, он казался ей слишком взрослым мужчиной. Она еще чувствовала себя не доигравшей девчонкой; в восемнадцать лет в ней еще не проснулась женщина. Ко всем знакомым парням она относилась как к приятелям; еще ни один молодой человек не затронул ее сердце, не заставил думать о нем, волноваться при встрече.
На следующий день после визита Виктора Кирилловича Ольга не вышла на работу.
— Не пойдешь на работу, кормить не буду, — заявила мать.
— Хорошо, мама, — сказала Ольга. — Я вернусь на работу, но осенью обязательно поступлю в институт.
Виктор Кириллович встретил ее радушно и в последующие дни проявлял к ней только товарищеское расположение, но Ольга чувствовала — это дается ему нелегко, чувствовала — между ними все равно существует какая-то напряженность. Да и работницы, при случае, подтрунивали над «тайными вздохами главбуха». В конце лета Ольга написала заявление об уходе.
…Много лет спустя, оформляя пенсию, она зашла на фабрику и узнала, что Виктор Кириллович погиб защищая Москву в сорок втором году. Ольга вспомнила первомайский праздник, веселую уличную разноголосицу, и как они, молодые работницы, шли на Красную площадь со знаменем и цветами, и как среди них шагал улыбающийся, со сбитой ветром «шевелюрой-мечтой» Виктор Кириллович. Обнявшись с девчатами, он пел и раскачивался в такт песне — он казался таким взрослым, а ему было всего двадцать пять лет.
