Женя с Цилией подбадривали Ольгу, приводили к себе, оставляли на ночь «отдохнуть от старухи», а утром, забыв о вчерашней слабости, Ольга снова спешила к опекаемой, и все начиналось сначала. Но в один весенний день Елена Глебовна умерла. Все то утро по радио передавали украинские песни, точно специально для умирающей; под любимые песни она и испустила дух. И сразу Ольга стала вспоминать только хорошее: как по вечерам вслух читала Елене Глебовне, как однажды вывела гулять, усадила на стул перед домом, а сама пошла готовить на кухне обед и время от времени посматривала в окно и спрашивала:
— Елена Глебовна, вам не холодно?
И как старуха мотала головой и по-детски счастливо улыбалась. Вспомнила, как Елена Глебовна радовалась, когда она вывела ей повышенную пенсию, предварительно разыскав людей, подтвердивших ее стаж. И вспомнила, что у Елены Глебовны были сын и дочь, но за последние десять лет ни разу не навестили мать. Ольге стало по-настоящему жаль старуху. Удрученная, она пришла на работу и, не слыша своих слов, объявила подругам о случившемся и искренне всплакнула.
— Ура! — закричали подруги.
— Перестаньте! — взмолилась Ольга. — Я сама не знаю, чего во мне больше: радости или горечи. Получается, что мы строим счастье на несчастье других.
— Брось говорить глупости! — махнула рукой Женя. — Они свое отжили. Дай бог нам столько прожить. Наше поколение еще раньше загнется, вон мы все какие издерганные.
После похорон Ольга несколько дней наводила в комнате чистоту, отбивала зловонный запах, потом купила краску для полов, новые обои, посадила перед окном ромашки. Обновив комнату, уставшая бросилась на раскладушку и выдохнула:
— Господи, неужели я снова москвичка?! Даже не верится!
Настрадавшись, изведав всего, Ольга думала, что теперь ее ожидает покой, но неожиданно по вечерам ее стали мучить кошмары: все мерещилась умирающая старуха, и страх, и жалость к старому беспомощному человеку овладевали ею. По ночам ей снились безлюдные улицы без солнца и ветра, непроточные водоемы, деревья без листьев, комнаты за глухими стенами с забитыми окнами, где было нечем дышать…
Из трех подруг больше всего повезло Жене — она стала не только хозяйкой двух комнат в особняке, но и собственницей антиквариата (картин, статуэток); у нее появился очередной поклонник, но она по-прежнему крепко дружила с Ольгой и Цилией и каждую субботу устраивала у себя «девичники-посиделки».
Получив постоянную прописку, Цилия обставила свою комнату модной мебелью, купила «стильную» посуду. Потом уволилась из собеса и устроилась преподавателем в медицинское училище и там неожиданно влюбилась в преподавателя физкультуры. Они расписались, но Цилия сразу обрушила на мужа такую страсть и ревность, что он испугался; она так безрассудно любила своего мужа — даже забыла подруг, — что в конце концов стала его раздражать. Тогда Цилия попыталась стать нетребовательной, покорной, но у нее ничего не получилось.
