«Ареопагитика, или Речь о свободе слова» — не только политическое выступление в защиту одного из важнейших принципов демократии, но и блестящий образец философской диалектики. Мильтон отвергает метафизическое разграничение Добра и Зла, резко противопоставляемых догматиками-пуританами. «Добро и Зло, познаваемые нами на почве этого мира, произрастают вместе и почти не отделимы, — пишет Мильтон. — Познание Добра так связано и сплетено с познанием Зла, что при кажущемся сходстве их не просто разграничить, их труднее отделить друг от друга, чем те смешанные семена, которые было поручено Психее очистить и разобрать по сортам. С тех пор как вкусили всем известное яблоко, в мир явилось познание Добра и Зла, этих двух неотделимых друг от друга близнецов. И быть может, осуждение Адама за познание Добра и Зла именно в том и состоит, что он должен Добро познавать через Зло».[12]
Здесь опять уместно забежать вперед, ибо в приведенных словах Мильтона выражена одна из главных идей его поэтического шедевра «Потерянного Рая».
Пуританство как идеология революционной буржуазии выдвинуло свой нравственный идеал. Вспомним слова Маркса, что для свершения буржуазной революции нужны были героизм и самопожертвование. Пуританскому понятию о добродетели Мильтон противопоставил идеал гражданского героизма, лишенного фанатической узости. «Я не могу хвалить добродетель, прячущуюся в келью и запирающуюся там, не подвергаясь испытанию, не видя и никогда не сталкиваясь со своей противоположностью, отказываясь от соревнования, ибо нельзя завоевать венок бессмертия, не испачкавшись в пыли и не попотев. Несомненно, что мы входим в жизнь не невинными, а скорее нечистыми (здесь Мильтон отдает некоторую дань кальвинистскому учению о первородном грехе человечества. — А. А.), очистить нас может только испытание, а испытание невозможно без столкновения с враждебными силами. Поэтому добродетель, которая по-детски незнакома со злом, не знает всего, что сулит порок своим последователям, и просто отвергает его, есть пустая добродетель, а не подлинная чистота. Ее белизна неестественна. Так как знание и наблюдение порока необходимо для достижения человеческой добродетели, а знакомство с заблуждениями — для утверждения истины, как можем мы лучше и безопаснее разведать области порока и обмана, если не посредством чтения различных трактатов и слушания разнородных мнений? В этом и заключается польза, которую можно извлечь от чтения разнообразных книг».
