Она поняла, что сделала ошибку, и причем такую, которой граф не мог не заметить.
— Вы говорите, — сказал он уже знакомым ей сухим, саркастическим тоном, — что не позволяете вашим поклонникам платить за ваши наряды? Однако мне трудно поверить, что платья, которые были на вас вчера вечером и сегодня с утра оплачены из вашего жалованья.
Минелла гордо вздернула подбородок. Она не могла позволить, чтобы он над ней насмехался.
— Если хотите знать правду, — сказала она, — то я одолжила их, чтобы произвести на вас впечатление, и завтра вечером, когда я вернусь в Лондон, они будут возвращены владельцу.
Граф от души рассмеялся.
— Отлично, Минелла! — воскликнул он. — Вы победили! Я, разумеется, не в силах опровергнуть столь изобретательное объяснение!
— Я принимаю ваши извинения, — сказала Минелла. — А теперь, с вашего разрешения, я пущу Сарацина в галоп. Другого случая мне скорее всего не представится.
Не дожидаясь согласия графа, она стегнула коня хлыстом.
Сарацин рванулся вперед, и графу стоило больших трудов догнать свою спутницу.
Переодеваясь к обеду, Минелла думала, что это был самый интересный день в ее жизни.
Утренняя прогулка с графом привела ее в восторг, а после завтрака граф предложил желающим поучаствовать в гонках.
Арчи изъявил желание; к парадному входу подали два самых быстрых фаэтона, запряженных равными по силе и выносливости лошадьми.
Граф и Арчи понеслись, обгоняя друг друга, сначала через парк, потом — по сухому ровному полю, лежащему за ним и, описав круг, вернулись к замку.
Минелла не была удивлена тем, что победил граф, но Арчи, который тоже был тверд в искусстве править упряжкой, оказал достойное сопротивление.
Все это настолько отличалось от того, что Минелла видела прежде, что она не уставала благодарить судьбу за этот подарок и не раз думала о том, как ее отец наслаждался бы этим. Она не сомневалась, что он тоже бросил бы вызов графу и, вероятнее всего, победил бы.
Потом граф прокатил Минеллу по своему поместью, и Минелла убедилась, что оно содержится в образцовом порядке.
Все дома были свежевыкрашены, и жители, завидев графа, приветствовали его с искренним уважением.
— Мне кажется, ваши арендаторы вас очень любят, — заметила Минелла, и граф ответил:
— Надеюсь, они видят во мне справедливого и щедрого хозяина, а именно эти два качества ценятся ими превыше всего.
Минелла покачала головой.
— Я думаю, им нужно нечто большее. Людям нужна любовь, и хотя наша семья не была богатой, мою мать все любили. Когда ее хоронили, могила была усыпана цветами, и хотя букеты были не слишком большими, но каждый был согрет искренней любовью.
