Да они ли это, боже? Уж не сама ли судьба, воплотившись в их образы, догоняет меня, а я бегу от нее, бегу как от собственной тени. И мне стало смешно. Ну вот он я. Я иду вам навстречу, я падаю ниц и целую землю, в которую сейчас вы меня втопчете, целую, как целовал когда-то вас.
И вольный табун обнаженных женщин набежал на меня, ударил жаром и потом. Проскочила одна, другая. Они обходили меня, перепрыгивали и уносились, обдавая пылью, запахом взопревших тел. И ни одна из них не задела меня. Я повернул голову и увидел проносящиеся мимо ноги. Костлявые и толстые, стройные и кривые, гладкие и волосатые — они мельтешили, как спицы раскрученного колеса. Мысль, что они так и пробегут мимо, вдруг обожгла меня, стала нестерпимой. «Куда же вы?» Я пытался достать их, хотя бы задеть кого-нибудь, но они ловко обегали меня, и руки мои, распарывая воздух, падали снова в пыль. Слезы текли по грязным щекам. Я хотел подняться, но ноги не слушались. И, когда пробежала последняя, я ползком, на карачках бросился за ней. Но и она уже смешалась с толпой. Я видел лишь развевающиеся, как конские гривы, волосы, спины, спины, да мерно раскачивающиеся бедра. За собой они оставляли мрак. Стало темно и прохладно.
Женщины слились в одно полыхающее зарево. Оно все удалялось, пока не превратилось в светящееся пятно, потом в точку, а потом и совсем не погасло.
Когда мне говорят, в чем смысл жизни, я вспоминаю одну историю.
Служил я солдатом. В городе. Давали нам на полдня увольнительную. Что было делать с этой увольнительной? Кино нам и так показывали. Кормили нормально. А лет нам было 18–20. Чего не хватало? Конечно, женщин. В ней-то, в женщине, и был смысл увольнительной.
Не знаю, как я приперся в женское общежитие. В комнате три дамы. Работают на заводе. А что взять с солдатика? Ухаживаю, общаемся, кормят. Сначала с Раей, потом еще пришла. И обе в голос говорят: жди третью.
А у нее вторая смена. А увольнительная заканчивается. Надо быть в части к 11 ночи. Так она как раз в это время пришла. Познакомились. И рванул я на всех скоростях в часть.
Снова пришел, когда все были в первую смену, а ей опять во вторую. Сидим за столом. Симпатичная девушка. С пухлыми губками. Серьезно помалкивает и только внимательно смотрит серыми глазками. Хрупкая фигура с точеными формами. Так и тянет на грех. Дала мне по морде. И слезы. Значит, в постель…
Сказала, что придет к 11 ночи. Что же делать? Рая пришла, и другая. Увольнительная заканчивается. А я жду мою ненаглядную. И уже все по фигу. Тем более что женщины относились ко мне хорошо. Наверное, догадывались, что у меня с их соседкой что-то началось не на шутку.
