Вспомнив о поведении Кейда на балу, она от злости даже стукнула кулаком по одеялу, которым накрылась. Нет, такой холодный расчетливый тип, который привык всегда получать то, к чему стремится, никак не мог стать ее героем. И тем не менее ему удалось разжечь в ней потаенную страсть, от которой ей самой становилось жутковато.
Лора плотнее укуталась в одеяло и вскоре уснула.
Разговор Никола Альвареса-и-Колдуэлла с его дедом нельзя было назвать приятным. Старый дон метал громы и молнии, с каждой минутой все сильнее возмущаясь. Он то принимался энергично расхаживать по кабинету, то останавливался перед резным письменным столом, то подходил к своему беспутному внуку и кричал, тряся указательным пальцем у него перед носом:
— Да как ты посмел оскорбить дочь моего друга! О чем ты думал, приглашая на торжество одну из своих путан!
— Двух путан, — поправил его обнаглевший внук. — Розу и ее подружку.
— Не сметь мне дерзить! — взвизгнул старик, стиснув пальцами рукоять кнутовища, и вытаращил на негодника покрасневшие от гнева глаза.
Кейд невозмутимо выдержал испепеляющий взгляд деда и с печальной ухмылкой заметил:
— Но ведь ничего страшного не случилось, дедушка!
Дон Бенито выпятил грудь, прокашлялся и, глубоко вздохнув, с прежним пылом заорал:
— Нет, случилось! Ты оскорбил своим легкомысленным поведением честь нашего дома! Ты опозорил своим беспутством память о наших доблестных предках! А чего стоят все прочие твои выходки во время многолетнего отсутствия! Я наслышан о некоторых из твоих «подвигов», Никола, и должен тебе сказать, что меня от них тошнит!
Кейд присел на дубовый письменный стол и скрестил руки на груди. Подобные сцены были не единичными. Дед тщетно пытался приучить его к дисциплине с юных лет. Но ни бесчисленные нотации, ни порка, ни отправка непокорного внука на учебу за границу не смогли изменить его в лучшую сторону. Он вырос, но остался все таким же неисправимым негодником. Дед, однако, не мог смириться с ужасным поведением внука. Он все еще надеялся наставить его на путь истинный.
— Я видел, как ты флиртовал с племянницей алькальда, — рявкнул дон Бенито. — Как такое могло прийти тебе в голову?
— А что мне оставалось делать, если она сама не отпускала меня от себя ни на шаг? — пожал плечами Никола.
Ответ внука переполнил чашу терпения. Дед в сердцах хлестнул кнутом по столу и закричал:
— Ты понимаешь, чем это для тебя чревато? Или ты думаешь, что алькальду неизвестно, кто обхаживает его племянницу? Может быть, ты считаешь его дураком, который молча стерпит, что сеньорита Наварро спит в твоей постели?
