Неформалы, вопя, толкаясь, еле балансируя на льду и неверных ногах, выясняли, кто из них менее формален. «Да какой ты на хрен панк!» — «Я панк!» — «Ты панк?» — «А че?» — «Да ты хоть знаешь, кто такой Сид Вишес?» — «Знаю!» — «Ну?» — «Это… это… забыл…» — «Дебил! Это солист „Секс Пистолз“!..» Чудовищная бомжиха с опухолью во всю морду, тоже пьяная и неостановимо речистая, дежурила — стрясала мелочь.
Разжившись двумя бутылками у взмыленной тетки в окошке и увернувшись от хотевшего чего-то бухарика, я отошел к улице, осторожно (ноутбук не шмякнуть) пряча звякающую добычу в рюкзак. До сих пор в голове не укладывалось, что бабки можно не считать…
Это да — только что делать? Куда теперь?
Хороший вопрос.
Словно в поисках ответа на него я бессмысленно пялился в сторону Кремля, стуча ботинками друг о дружку. Вспомнил, как болтался тут прошлой зимой, почти ровно год назад, в конце февраля. Тогда тоже стоял дубак минус двадцать, я тоже не знал, куда сунуться, — и, тащась как-то поздно вечером по Моховой, как раз от Библиотеки к Тверской, вдруг почувствовал, что конец света уже состоялся. Даже машин не было, все застыло мертвое, промороженное, заснеженное и разрушенное: горелый, еще не отстроенный Манеж, гигантский пустырь на месте сровненной гостиницы «Москва»…
Хотя он, кажется, и правда состоялся…
Я судорожно подул на синеющие лапы, запихал их поглубже в карманы. В дыры в подкладке.
Ладно. Что дальше?..
В принципе, ответ я знал заранее — потому и затарил сразу литр. В дорогу.
Из города придется сваливать.
(Давно надо было. Че я тут торчал? Еще до Нового года надо было валить — сразу после всего…)
Я сморкнулся на снег… Легко сказать — валить. Как? Во всех же кассах паспорт спрашивают.
Медленно я вернулся обратно в вестибюль метро. Надо решаться. Ночевать больше негде. Вообще — негде. В гостинице ведь тоже ксиву потребуют. Даже в ночлежке.
Толку от того, что полно бабок…
Я облокотился правой на резиновый поручень эскалатора — тот немедленно уехал вперед. Как всегда ни с того ни с сего подступила полная обессиленность, словно воздух разом вышел через внезапно вынутую пробку. Я силой прижался левой щекой к холодному плечу.
Попробовать напрямую сунуться к проводнице? Кинуть ей сверху… Блин, не тянет по вокзалам шляться… Паранойя. Паранойя, блин, — ты че, правда думаешь, всем патрульным ментам ориентировки на тебя разосланы?..
А куда? В Питер?
Сколько там? — я вытащил мобилу. Двадцать три ноль пять. Как раз — на какой-нибудь поезд, около двенадцати отходящий…
