Хозяйский сын это заметил, так как исподтишка следил за девушкой, не пожелавшей раздеться. Он примостился в траве, рядом с Помм. И сказал, шаря глазами по ее груди, что если она хочет, он может показать ей всю свою коллекцию комиксов. Помм немножко сердилась на себя за то, что не может победить отвращение к этому мускулистому сосунку. И пошла за ним в его комнату. На полу и на стенах — страшноватое скопление режущих и тупых предметов (как обычно говорят потом криминалисты), а также огнестрельного оружия. На этажерке Помм увидела чучела разных мелких животных, которых, хвастливо заявил парень, убил он сам.
Через несколько минут Помм решила, что посещение морга можно считать оконченным, но хозяйский сын, видимо, смотрел на дело иначе. Во всяком случае, его сильный розовый торс внезапно возник между Помм и дверью. Ситуация становилась весьма деликатной.
К счастью, тут явилась Марилен.
— Что это вы здесь вдвоем замышляете? — нарочито громко спросила она. И прошептала Помм: —Ты что, не видишь? Он же сейчас на тебя прыгнет!
Помм стремглав сбежала по лестнице, за нею — Марилен, за ними — хозяйский сын, на сей раз красный как рак.
Вечером, в спальне, Марилен смеясь сказала Помм:
— Ну вот, ты и одержала первую победу!
А Помм ответила, что никогда больше не приедет в этот дом.
Помм пошла за мороженым. Вернулась она почти бегом, так как мороженое уже текло у нее по пальцам. Целых пять минут в парикмахерской шел пир. В нем принимали участие кассирша, Жан-Пьер (дряхлые обладательницы сумок из крокодиловой кожи звонили за неделю, чтобы причесаться у него!), ну и, конечно, Марилен с Помм.
Жан-Пьер совсем забыл об очередной важной гусыне, сидевшей под колпаком в углу парикмахерской. Она еще слегка шевелилась. Вообще же почти все клиентки Жан-Пьера либо уже отбыли на Канарские острова, либо летели туда. Кроме тех, кто предпочел отправиться пароходом.
Помм подмела крошки вафель и остатки не улетевших на Канарские острова волос. Марилен уселась в откидывающееся кресло и принялась подпиливать ногти. Жан-Пьер читал «Экип» и что-то насвистывал. Кассирша, страшно толстая и, вероятно, потевшая уже в раннем детстве, читала гороскопы в «Жур де Франс». Всем было жарко и лень прикрикнуть на нее, когда она приставала с очередным вопросом:
— Слушай, ты кто?
— Бык, — ответила Помм, машинально продолжая водить щеткой по плинтусам.
— Тут сказано, чтобы ты следила за своим весом.
— Верно, ты ешь слишком много пирожных, — слабым голосом поддакнула Марилен.
