На другой день стало еще жарче. Помм нашла кусочек тени немного в стороне от двух женщин. У подруги Марилен была большая тяжелая грудь. Она поднялась, чтобы сходить на кухню за фруктовым соком. Но как ни старалась отвести назад плечи и идти совсем мелкими шажками, все тело у нее тряслось, особенно грудь, ягодицы и верхняя часть ляжек. Марилен же, хоть и не была собственницей даже квартирки, а всего лишь арендовала ее, без одежды выглядела куда величественнее, царственнее: грудь у нее была пышная, но крепкая, и она была красива по-восточному щедрой, мягкой, округлой красотой, — словом, хоть лепи эту лоснящуюся от загарного масла Марилен.
Помм скучала, лежа на влажном от пота полотне шезлонга. Она рассеянно слушала болтовню и хихиканье двух подруг. И сквозь прикрытые ресницы смотрела, как они бродят по газону. Потом ненадолго задремала в своем тенистом алькове. Сквозь дрему она слышала взрывчатый хохот Марилен — словно кусочки льда сталкивались в стакане. Кто-то особенно громко вскрикнул — и она проснулась. Теперь Марилен и ее подруга обе говорили очень громко. Они то перебивали друг друга, то умолкали, и тогда на какое-то время наступала тишина. Марилен густо, до блеска, мазала подругу кремом для загара. Помм почему-то с интересом, пристально смотрела на них, а почему — не могла бы сказать. Потом Марилен опустилась в траву и растянулась на спине. Теперь они не хихикали, а перешептывались, и Помм невольно стала прислушиваться. А уж что говорили подружки друг другу — просто стыд! Помм такое и произнести не могла бы, но слушать — слушала. И услышанное волновало ее. Однако, увидев капельки пота у себя на груди, в вырезе расстегнутого платья, она решила, что это от жары. Ей даже захотелось раздеться и тоже почувствовать; как теплый ветерок скользит по ее ногам. Но она не в силах была шевельнуться. Ее словно заворожило солнце и откровенный разговор подруг, — казалось, чья-то рука легла ей на живот и придавила к шезлонгу.
Тот тип, о котором рассказывала подруга Марилен, был, как решила Помм, ее любовником. Внезапно молодая женщина замолчала. От калитки донесся голос ее мужа: «Женщины, внимание! Это — я, но я не один!» Помм обернулась и увидела четырех здоровяков в белых шортах, по-спортивному легко вбежавших в сад. А Марилен и ее подруга начали нарочито медленно одеваться.
Когда хозяйскому сыну с вороватым взглядом надоедало рушить гумно, он скрывался в зарослях кустов, окружавших участок. Или с наслаждением принимался мучить молодую немецкую овчарку, которой предстояло охранять дом. Начиналось все с легких шлепков, в ответ на что собака, изворачиваясь как могла, старалась укусить своего мучителя за руку. А кончалось обычно весьма чувствительными ударами в живот. Кроме того, мальчишка запоем читал комиксы — на обложках были изображены молодчики со зверскими физиономиями, в касках, вооруженные до зубов, причем запечатлены они были художником в самый кровавый момент схватки с противником. Комиксы валялись по всему дому и даже на лужайке. Помм из любопытства полистала их и от души посмеялась над свирепыми рожами, которые смотрели на нее со страниц.
