— Это будет справедливый властелин, он не зазнается, потому что понял, что такое страдание, — удовлетворенно говорили старейшины, еще недавно крепко волтузившие его и подзуживавшие односельчан к тому же.
На Юге Африки у зулусов, коса и бечуана сыздавна бытовал праздник бичевания, напоминавший избиение юношей в Спарте перед алтарем Дианы. Спозаранку мальчики, удостоенные чести участвовать в нем, выстраивались в ряд. Все были раздеты догола, лишь в руках держали подобие сандалий. На них грозно надвигались мужчины деревни с длинными тонкими прутьями из гибкого дерева мортлоа. Они неистово отплясывали, задавая мальчикам каверзные вопросы: «Будете ли вы почитать своих начальников? Старших? Будете ли добросовестно сторожить стада свои?»
И в то время как ребятня утвердительно отвечала на вопросы, взрослые выискивали себе жертвы, нанося им удары прутьями. Мальчики защищали головы сандалиями, и удары обычно приходились в спину. По словам Д. Ливингстона, нередко кровоточащие раны достигали 18 дюймов в длину, и рубцы оставались на всю жизнь. Это избиение младенцев именовалось закаливанием, способствующим физическому воспитанию будущих воинов.
В Сенегале, Нигере или Буркина-Фасо перед соревнованиями по народной борьбе тренер беспощадно хлещет подопечного по ногам ветками дерева зинги. Борец отчаянно прыгает, стараясь увернуться от болезненных ударов. Это своего рода разминка. Молва уверяет, что таким способом спортсмены получают питательные соки зинги, становятся сильнее, смелее, ловчее.
В Камеруне, в одной из деревень, на моих глазах под розги эскулапа лег лирический поэт, чтобы «прояснить голову и подхлестнуть воображение». Со скамьи он встал исполосованный, как Сидорова коза, но в творческом озарении. Вскоре из-под его пера вышел букет певучих сонетов. Слезы рождают чистые романтические чувства.
Если спросить африканского знахаря, какое средство он считает самым целительным для своего пациента, то он почти наверняка ответит: боль. Не случайно африканцы любят уколы, верят в их действенность.
В Кот-д’Ивуаре мужчины народности аньи периодически устраивают обряды самоистязания. Крепкие парни бьют себя ножами, колют копьями, даже рубят мачете. Правда, не до смерти. Зрелище залитых кровью людей страшно, чудовищно. Потом их натирают мазями, поливают настоями… Оказывается, столь нестандартным методом аньи приучают себя быть восприимчивыми, терпеливыми к ранам и боли.
Шестидесятитысячное племя сурма отгородилось от мира, поселившись среди непроходимых хребтов Эфиопского нагорья. Сурма ценят свободу, но превыше всего ставят мужество и смелость. По старинной традиции каждую весну они устраивают праздник Донга — многодневное кровавое состязание лучших воинов. В столицу племени — деревню Корма из окрестных селений стекаются и стар и млад. На турнире есть только один закон — не убивать. Все остальное можно. Участников — сотни. Схватки идут по олимпийской системе: проигравший выбывает. Сражаются воины длинными узкими копьями, сделанными из дерева, что покрепче стали. И хотя сражающиеся обвязаны плотной материей, в ходе боев часто наносятся ужасные раны. Бывают жертвы и среди зрителей, плотным кольцом обступающих пятачок, на котором происходят поединки. Иногда зрители входят в такой раж, что завязывают потасовки между собой.
