— Хватит!
Каладзе произнес одно это слово негромко, но так резко, что Вили сразу же умолк. Полковник медленно спустился с повозки на землю, а потом наклонился так, что его глаза, по-прежнему скрытые прибором ночного видения, оказались на одном уровне с глазами Вили. И каким-то невероятным образом Вили вдруг почувствовал, что эти глаза яростно сверкают сквозь темные пластиковые линзы.
— Если кому-нибудь и следовало бы возмущаться, так это Сергею Николаевичу и мне, не так ли? Ведь это мой внук, а не твой, навеки остался в пузыре Мирной Власти. Если кому-нибудь и следовало бы быть подозрительным, так это мне, а не тебе. Майк Росас спас тебе жизнь. И я имею в виду не только то, что он доставил тебя к нам живым и невредимым. Он провел тебя в тайные лаборатории, а потом лишь секунды решили, остаться вам в живых или погибнуть вместе с Джереми. И то, что ты получил там, — это сама жизнь. Я видел тебя, когда ты уезжал в Ла-Джоллу: если бы ты и сейчас был так сильно болен, то не смог бы позволить себе роскоши тратить столько сил на гнев.
Эти слова заставили Вили замолчать. Каладзе был прав, хотя это не касалось невиновности Росаса. Последние восемь дней были такими напряженными, столь полными ярости и разочарования, что он действительно не заметил, насколько улучшилось его самочувствие. С того дня как он начал принимать таблетки, боль стала отступать, причем гораздо быстрее, чем когда-либо раньше.
— Ладно. Я помогу. При одном условии.
Николай Сергеевич выпрямился, но ничего не сказал.
— Если Власть найдет Нейсмита, то игра проиграна, — продолжал Вили. — Возможно, Майк Росас и эта женщина, Лу, знают, где он находится. Если вы обещаете — даю слово чести — в течение десяти дней не позволять им вступать в контакт с внешним миром, тогда для меня будет какой-то смысл делать то, о чем вы просите.
— Это практически будет означать, что нам придется их запереть.
Он бросил взгляд на Росаса.
— Конечно. Я согласен. — Предатель сказал это быстро, как будто даже с готовностью, и Вили подумал, что, вероятно, что-то упустил.
— Ну, хорошо, сэр, я даю тебе слово. — Каладзе протянул Вили худую сильную руку. — А теперь нам пора, пока рассвет не застал нас за обсуждением этих проблем.
Сергей и Росас повернули лошадь и повозку, а потом старательно уничтожили все следы своего пребывания в этом месте. Предатель избегал смотреть на Вили.
Вили остался один с маленькой лошадкой в темной ночи. По-прежнему шел дождь, и, несмотря на накидку, тонкая струйка воды затекала Вили за воротник.
