Норман рассмеялся, однако голос его был суровым.
— Ты уверена, что мы сожгли все? Тэнси, подумай хорошенько, может, ты что-нибудь позабыла?
— Нет. Ни в доме, ни поблизости от него. А в городе я оберегов не раскладывала из опасения… вмешательства. Я часто пересчитывала их в уме. Все они, — Тэнси взглянула на огонь, — сгорели дотла. Я устала, Норм, я очень устала. Пойду спать.
Внезапно она расхохоталась.
— Однако сначала мне придется зашить подушки, иначе все вокруг будет в перьях!
Он обнял ее.
— Ты в порядке?
— Да, милый. Я хочу попросить тебя только об одном: пожалуйста, не заговаривай со мной об этом в ближайшие дни. Постарайся даже не упоминать. Я не знаю, смогу ли… Обещай мне, Норм.
Он прижал ее к себе.
— Конечно, милая, конечно.
Сидя на краешке старинного стула с кожаной обивкой, Норман ворошил медленно угасающий огонь. Над тлеющими угольками плясали едва различимые язычки голубого пламени. От двери, положив голову на лапы, наблюдал за огнем Тотем.
Суета прошедшего дня утомила Нормана. Он с радостью последовал бы примеру Тэнси и лег спать, но его удерживала на ногах необходимость разобраться в собственных мыслях. Он привык оценивать в уме любую ситуацию в мельчайших ее подробностях, поворачивать их то так, то эдак, Пока они не займут отведенные им места в его сознании. Счастливица Тэнси! Выключила рассудок точно свет и спокойненько заснула. Как это На нее похоже! Впрочем, тут дело, скорее всего, в женской психологии, в Повышенной приспособляемости к обстоятельствам.
Виновата, конечно, окружающая обстановка. В Хемпнелле трудно не заработать себе невроз, а будучи в положении профессорской жены — и Подавно. Ему давно уже следовало осознать, какую тяжесть она на себя взвалила, и помочь ей, но она так ловко дурачила его! И потом, он вечно забывал, как глубоко задевают женщин неизбежные сплетни и интриги. В отличие от своих мужей, они не могут укрыться в тихих, уютных мирках Математики, микробиологии и тому подобного.
Норман улыбнулся. В конце разговора Тэнси обронила странную фразу. По ее словам, Ивлин Соутелл, жена Гарольда Ганнисона и старая миссис Карр тоже ведьмы, причем из разряда тех, что занимаются зловещей черной магией. По правде говоря, тому, кто достаточно близко знаком с ними, поверить в это проще простого.
Кстати, вот идея, достойная пера писателя-сатирика! Нужно лишь немного развить ее, представить большинство женщин как сведущих во всех тонкостях колдовского ремесла ведьм, которые ведут между собой непрерывную войну, творя заклинания и расстраивая чары противника, а их ослепленные реальностью мужья тем временем вершат свои никчемные делишки.
