— Напротив, у тебя прибавится сил, ибо ты поймешь, что тем, чего достигала, как ты думала, с помощью колдовства, обязана лишь своим собственным непознанным возможностям.
— Нет, Норм. Неужели это так важно? Ты же сам назвал колдовство чепухой. И почему сразу? — продолжала недоумевать Тэнси. — Почему не мало-помалу? Скажем, ты позволишь мне сохранить старые амулеты, если я пообещаю не заводить новых.
Он покачал головой.
— Нет, если уж отказываться, то как от спиртного — раз и навсегда.
— Но в моем колдовстве не было ничего плохого! — с жаром сказала Тэнси; подмеченная Норманом детскость становилась прямо-таки пугающей. — Я пользовалась им не для того чтобы причинить кому-то зло, я не желала невыполнимого, не просила, чтобы тебя сделали президентом Хемпнелла! Я всего лишь хотела защитить тебя!
— Тэнси, успокойся. С какой стати тебе взбрело в голову защищать меня таким способом?
— А, так ты думаешь, что добился всего в жизни благодаря исключительно своим собственным непознанным возможностям? Тебя не настораживают твои успехи? Ты думаешь, что все тебя любят, что у тебя нет ни завистников, ни недоброжелателей? По-твоему, здешняя публика — компания домашних кошечек с подстриженными коготками? Ты не замечаешь их злобы и ненависти! Так знай же…
— Тэнси, прекрати немедленно!
— … что в Хемпнелле много таких, кто спит и видит тебя в гробу! И ты бы давно очутился там, куда тебя столь усердно спроваживают, если бы им не мешали!
— Тэнси!
— Ты считаешь, Ивлин Соутелл поднесет тебе в подарок один из своих вишневых тортиков с шоколадом за то, что ты оттер ее тупоумного муженька в споре за кафедру социологии? Ты считаешь, Хульда Ганнисон в восторге от того, какое влияние ты приобрел на ее супруга? Ведь это в основном из-за тебя она отныне не заправляет безраздельно мужским отделением! А что до похотливой старой стервы миссис Карр, ты полагаешь, ей нравится твоя манера обращения со студентами? Ты говоришь им о свободе и честности, а она вещает о святости и уважении к мнению старших. И это ее присказка: «Секс — отвратительное словечко, и только»! Ответь мне, чем все они помогают своим мужьям?
— Господи, Тэнси, ну зачем приплетать сюда вечные преподавательские раздоры?
— Ты думаешь, они довольствуются одной защитой? Ты полагаешь, женщины вроде них будут делать различие между белой и черной магией?
Он схватил ее за руку.
— Послушай меня! Я терпел достаточно долго, но сейчас тебе лучше выказать хоть чуточку здравого смысла.
