Большой Взрыв оказался той «точкой отсчета», начиная с которой пошло течение времени, возникла, как иногда говорят, стрела времени. Вот только почему она направлена в одну сторону? Если пространство имеет три измерения, то почему у времени только одно? Разобраться в этом вопросе помогла еще одна физическая дисциплина — термодинамика.
С первым законом этой науки — законом сохранения энергии — знакомы все. Сложнее со вторым. Хотя сформулировать его можно очень просто: ни одна печка не разогреется сама собой, если в ней не зажечь дрова…
Чтобы записать этот закон по-науч-ному, физики ввели понятие особой функции состояния — энтропии. Это очень важная функция, она определяет меру упорядоченности всех процессов, которые протекают в окружающем нас мире. Чем больше беспорядка, хаотичности возникает в результате этих процессов, тем более высокой оказывается величина соответствующей им энтропии.
Все это позволяет более точно сформулировать второй закон термодинамики: во всех необратимых процессах, протекающих в закрытых системах, энтропия только возрастает. Оговорка о закрытых системах сделана не случайно: внешние воздействия могут привнести порядок, а значит, снизить величину энтропии.
Это исключительно важный результат: зная, как возрастает энтропия, мы наконец-то получаем ясную возможность различать прошедшее и будущее. Возрастание энтропии определяет направление стрелы времени. Это направление необратимо, так как энтропия — то есть мера беспорядка — может только возрастать. Таким образом, стрела времени есть свойство энтропии, и только ее. Первым обратил на это внимание английский физик А. Эддингтон.
Не злоупотребили ли мы вниманием читателей, уделив так много места тому, что думают об этом физики, позабыв в результате другую, не менее важную сторону проблемы — субъективное восприятие времени? Разобраться в этих вопросах пробовали философы. Иммануил Кант объявил время субъективной формой, необходимой для существования и познания объективного мира. По Г. Гегелю, ход времени определяется самодвижением абсолютного духа. Маркс не согласился с ним и объявил время формой существования материи (заметим, что субъект тем самым лишался какой-либо самостоятельной роли в Универсуме).
Философы продолжали спорить о сущности времени и в XX веке. Б. Рассел: время — это «поток, в который входят вещи из лежащего вовне мира, а не беспощадный тиран, пожирающий все существующее». Н. А. Бердяев: «Время есть какой-то внутренний период, какая-то внутренняя эпоха самой вечности». М. Хайдеггер: «Конечная временность — это сущность наличного бытия».
