Филипп позвонил Габриэле сегодня утром — ее номер нашелся у Алана Уиллиса. Они встретились, чтобы поговорить, и вскоре Габриэла знала все.
— Представляю, каково Мелиссе сейчас, — покачала она головой. — С Питером такие проблемы, а тут еще это…
Она, в свою очередь, рассказала, что во время их последней встречи Мелисса собиралась улететь в Лос-Анджелес. И, судя по всему, так и поступила.
Филипп переменился в лице. Значит, она все-таки не рассталась с этим Питером. Как там его фамилия… Хокман. Поэтому, видимо, не отвечал телефон в ее нью-йоркской квартире. Он-то думал, что Мелисса просто не хочет ни с кем разговаривать, вот и не берет рубку. А она, оказывается, уже далеко отсюда.
— Что случилось? — спросила Габриэла, увидев, как погрустнел ее собеседник.
— Даже не знаю, что сказать, — ответил тот, и собеседница вдруг увидела в его в глазах печаль.
— Подожди… Ты что, неравнодушен к Мелисе? — неожиданно предположила она, сопоставив некоторые факты.
Филипп замолчал, но это молчание говорило красноречивее слов.
— Вот это да! Но ведь она твоя сестра, — напомнила Габриэла.
Мужчина покачал головой:
— Нет…
— Как? — выдохнула молодая женщина.
И он рассказал ей то, в чем признался Алан Уиллис. То, что перевернуло его представление о мире. То, что дало ему маленькую надежду, которую он потерял, увидев Мелиссу на фотографии вместе с отцом.
— Мелисса — приемный ребенок, — сказал Филипп. — Ее удочерили, когда ей был всего год от рождения. Это, насколько я понимаю, было решение отца. Он хотел двоих-троих детей, но мама не планировала больше рожать. Она, может быть, тогда уже и семью сохранять не планировала. Это неважно. Как я понимаю, отец обратился в один из приютов, собрал соответствующие документы, и скоро появилась Мелисса. Знаешь, в моих детских воспоминаниях была какая-то маленькая девочка, но я никогда не предполагал, что это моя сводная сестра. Думал, может, ребенок соседей или знакомых… Мало ли с кем мы играем в детстве?
— Мелисса — приемный ребенок, — эхом повторила Габриэла. — Действительно, она же совсем не похожа на своих родителей! Ни на Алана, ни на Саманту — я видела ее фотографию… И она не знает правду о себе!
Филипп кивнул. Они с отцом собирались рассказать ей все сразу, чтобы избавиться от всех этих тайн. Но не успели. Она сбежала и, как оказалось, улетела в Лос-Анджелес с этим Питером.
— И что же дальше? — спросила Габриэла. — Надо же что-то делать… У меня в голове все это не укладывается…
