— Голод — не тетка, — ответил Андрей.
— А верно, что более сытые и сильные первыми поднимаются? Им, казалось бы, спать и спать!
— Это ты по себе судишь! — подмигнул Андрей. — А они спешат захватить лучшие угодья, стать еще сильнее.
Уже стемнело, когда добрались они до билимбеевской избушки, застали в ней все в порядке, так, как оставили. Прибавился только мышиный запах.
Железная печурка раскраснелась быстро и прибавила уюта. Борис поднял эмалированную кружку с крепчайшим чаем:
— За счастливую берлогу! — повторил он слова Тани.
О том, что она его ждет, он заставил себя Андрею не сказать, чтобы не влияло это обстоятельство на дальнейшие действия.
Поднялись на рассвете, а точнее, Андрей поднял Бориса вместе со спальным мешком и распорядился:
— Корми собак, быстрее!
Затем, тоже быстро, покормились сами и снарядились. Борис поверх всего, в чем пришел, натянул комбинезон и навесил на ремень пистолет, который ему отдал Андрей. Свой он сдал, когда вернулся в город.
В карманах комбинезона он разместил лупу, компас, зубило, молоток на короткой рукоятке, записную книжку и, предварительно проверив ближний и дальний свет, электрический фонарик. На шею он нацепил транзистор, а на голову, поверх берета, каску устрашающего цвета.
Андрей опоясал свою куртку ремнем с охотничьим ножом у правой руки и патронташем у левой, надел рюкзак, в котором хранились еда и чай в термосе, потом планшетку с картой, бинокль и поверх всего карабин.
Он раскрыл планшетку. Борис включил фонарик и при его ярком свете еще раз оглядел на карте путь к ближней берлоге, стараясь запомнить его приметы.
Взяли собак на поводок и пошли, помянув, как положено, час добрый, хотя он таким никак не выглядел.
Все кругом было тусклым, серым, тоскливым. Порывы холодного ветра раскачивали деревья, обрывая ветки и шишки. Одна из них гулко ударила Борису в шлем, как бы подтвердив его необходимость.
Лицо мерзло, Бориса познабливало, он еле поспевал за Андреем и, спотыкаясь, случалось, резко дергал поводок. Рыжуха жалобно повизгивала.
— Давай музыку, — распорядился Андрей, — будем о себе предупреждать издалека.
Светало быстро, и ветер вскоре утих. Борис уже шагал легко, не спотыкаясь, расстегнув воротник.
Когда пересекали лощину, Андрей остановился:
— Здесь репетицию сделаем!
— Тоже мне — художественный театр! — пошутил Борис.
— Здесь она, пожалуй, нужнее, чем в театре. Без нее может такое получиться, что и в цирке не увидишь, — ответил Андрей без улыбки. — Тем более что ты теперь не запасной игрок, а солист, будешь работать на передовой, и, конечно, надо все вспомнить, порепетировать!
