— Вы все неправильно делаете, — заявила я, сбрасывая пальто на кровать. — Я знаю, как надо гадать!
Причем в моих словах была крупица правды. Потому что летом я напросилась в фольклорную экспедицию в села староверов и там много чего видела. Как надо зиму провожать, да невесту одевать, да у зеркала гадать.
— А главное, чтобы ты, — обратилась я к Лариске, — чтобы ты, если хочешь жениха в зеркале увидеть, — чтобы ты в сторонке пока сидела и ждала, когда тебя к зеркалу позовут. Поняла?
Лариска кивнула. И села в сторонке, пока я с Валей шепталась да над плошкой с водой колдовала. На самом деле для Лариски вопрос жениха был животрепещущ, актуален и жгуч, потому как ее родители не очень хотели Исмаила в зятья. Уж много было на глазах разных примеров, когда по маленьким провинциальным городкам бродили одинокие грустные красавицы, водя за ручку смуглокожих деток. А, наоборот, Ларискины родители хотели в зятья надежного толстого и прижимистого Васю из села Кобеляки Звенигородского района.
— Иди ко мне! — замогильным голосом позвала я Лариску, оставив у зеркала гореть всего одну свечу. — Садись у зеркала, — продолжала вещать я, — садись, закрой глаза и молчи. Когда скажу: «Смотри!» — тогда откроешь глаза, посмотришь и быстро-быстро отвернешься. Иначе…
Я и сама не знала, что «иначе», но меня уже несло.
Лариска села у зеркала, закрыла глаза и задрожала… Я взяла ее правую руку, опустила ее пальцы в плошку с жидкостью и завозила ими по Ларискиному лицу и волосам, бормоча-приговаривая:
— Ряженый-суженый, приходи ко мне ужинать, а не хочешь ужинать — приходи стричься… — такую околесицу я несла, вдохновенно импровизируя, пока не усыпила Ларискину бдительность.
— Свет! — резко дала я команду Вале, и та повернула выключатель.
— Смотри! — скомандовала я Лариске.
И Лариска открыла глаза. Помаргивая и щурясь от яркого света, Лариска приникла к зеркалу. У-у-у! Из зеркала на нее смотрело нечто страшное, грязное, лохматое, с горящим угрюмым взором… Оно тоже щурилось и внимательно вглядывалось из зеркала в Лариску.
— И-и-и-и!!! — завизжала Лариска, и Валя выключила свет. — А-а-а-а!!! Что это?! Кто это?!
В дверь сильно забили ногами, и раздался крик:
— Лары-ы-ыса!!! Выйди на мой голос, Лары-ы-ыса!!! Я ту-ут, Ларыса, подслю-ю-юшиваю! Мамой клянусь!
Короче, пришлось признаться, что в плошку с водой мы добавили коричневую гуашь. Так, для остроты ощущений…
Хорошо, что у Лариски было чувство юмора. Она успокоилась, посмеялась и умылась. Я торжественно, как медсестра в роддоме, вышла к Исмаилу в коридор и сообщила, что в зеркале был кто-то смуглый, лохматый и страшный — как ты, Исмаил.
