– У нас не бьют подследственных, – обиделся Антич.
Орлич перевел его слова. Но выражение лица самого капитана говорило об обратном.
– Сделайте так, чтобы он нас видел, – попросил Дронго, – я не следователь и не могу разговаривать с человеком в таком одностороннем порядке.
– Это сделано для вашей безопасности, – пояснил Антич.
– Каким образом моей безопасности может угрожать несчастный парень, которого охраняют как самого главного государственного преступника страны? – спросил Дронго. – Пусть отключат экран, чтобы он нас видел. Прямо сейчас. В конце концов, я приехал сюда по просьбе вашего руководства, господин Антич, и если кто-то считает, что я провожу следствие неверными методами, я могу и уехать.
– Сейчас мы уберем экран и включим другой свет, – решил Антич.
Через несколько секунд зеркальный экран в комнате Николича погас, и он смог увидеть сидевших напротив него за стеклом троих мужчин. Дронго поднялся и подошел к стеклу.
– Меня обычно называют Дронго, – представился он, – хочу вам объяснить, что приехал сюда для расследования этого убийства.
Орлич перевел его слова на сербский, и Николич понимающе кивнул.
– Я знаю, что вас обвиняют в этом убийстве, – продолжал Дронго, – и знаю, что все результаты экспертиз были в вашу пользу. Поэтому хочу сразу сказать, что больше верю в эти результаты, чем даже в ваши собственные признания.
Орлич перевел. Николич тяжело вздохнул, было заметно, как он волнуется.
– В доме не было никого из посторонних? – спросил Дронго.
– Не знаю. Я не решал, кого можно пускать, а кого нельзя. Потом мне сказали, что в доме было много посторонних, но я не имел права никого удалять. Мое дело – только охранять…
– Все это я знаю. А кто еще был в доме, кроме четверых гостей?
– Еще шесть человек, – сообщил Николич, – шесть человек, не считая охраны.
– Почему шесть? – удивился Дронго, повернувшись к Античу. Тот пожал плечами. – Кто эти шестеро? – повторил он, уже обращаясь к Николичу.
– Меня уже много раз спрашивали, – ответил Николич. – Там были господин Петкович со своей супругой, сын господина вице-премьера, его личный секретарь и наш старший охранник Недич.
– Пять, – посчитал Дронго, – но вы сказали про шестерых. Кто был шестой?
– Сам господин Баштич, – пояснил охранник. – Вы спросили, кто там был, кроме четверых гостей.
– Ну да, понятно, – кивнул Дронго, поняв ответ Николича даже без перевода. – А раньше вы были знакомы с Недичем?
– Не нужно задавать ему вопросы, не имеющие отношения к его непосредственной деятельности, – сразу вмешался Антич.
