— …придерживаются других правил, нежели женщины. Конечно, само собой.
Артур посмотрел на нее и нахмурился.
— Мне непонятен твой гнев.
— Извини, Артур. Меня просто огорчают двойные стандарты. Но я не должна удивляться. Мне не стоило выплескивать раздражение на тебя. Здесь все так, как оно есть.
— И тем не менее извини, что расстроил тебя.
«Изабель, прекрати! Забыла, в каком времени находишься? Но ты можешь привить ему другие взгляды».
— Нет, тебя можно только поблагодарить. Я сама виновата. Я слишком остро переживаю, что ты не понимаешь меня.
Король покачал головой, тихонько посмеиваясь.
— Но мне хотелось бы вернуться к этой теме позже. Ты меня заинтриговала, Изабель. Я с нетерпением буду ждать наших новых бесед.
— И я тоже.
Она не поняла, что подтолкнуло ее, но тем не менее добавила:
— Артур, пока мы не сделали чего-нибудь такого, о чем после оба пожалеем, надо тебе поговорить с Гиневрой. Расскажи ей о своих чувствах.
— Но она не знает, что я все вижу.
Изабель пожала плечами.
— Вот и объясни. Предложи ей выбор. В конце концов, сердцу не прикажешь.
— Я не знаю, какой ответ предпочел бы услышать, Изабель.
Она поспешила присесть в реверансе. Получилось немного лучше.
— Я с нетерпением жду новых встреч, Артур.
И, черт побери, она с нетерпением ждала поцелуя. И большего. Но не этой ночью. Да, Изабель хмелела оттого, что Артур тянулся к ней, но она не собиралась целоваться с женатым мужчиной, если тот хотел поцелуев и дальнейшего лишь потому, что стремился показать жене: он тоже способен на измену.
Король поклонился ей, а выпрямившись, посмотрел прямо в глаза.
— Я так хотел тебя сегодня… Но я понимаю твое сопротивление. И принимаю твое решение.
— Рада это слышать, сэр. Послушай искреннего совета. Поговори с Гиневрой.
— Признаюсь: мне не хочется слушать ее ответы.
— Похрабрее, король Артур!
Когда король Артур вошел в свои покои, Гиневра ожидала его. Ее пеньюар был расстегнут, золотистые волосы рассыпались по плечам.
Было время, когда один лишь вид жены вызывал у короля отчаянное желание опрокинуть ее на меховую постель. По правде говоря, даже когда он узнал то, что узнал, он все равно продолжал ее хотеть. Тем более его удивило, что впервые при виде юного тела его мужское естество не затвердело мгновенно, как столбик полога у кровати. То есть его естество вообще не шевельнулось.
Когда же он перестал испытывать страсть к супруге? Когда перестал отчаянно любить ее? Пожалуй, тогда, когда подтвердились его подозрения. Но сначала он пытался вернуть ее, занимаясь с ней любовью и романтически ухаживая.
