— Вы явно выросли не в этой части страны, — прочистив горло, с трудом изрекла Кайла, гадая, заметил ли Тревор эту парочку. Он долго не отвечал ей, и она повернула к нему голову. Он не отрывая глаз смотрел на влюбленных через просветы в решетке беседки.
Почувствовав на себе ее взгляд, он виновато покачал головой:
— Нет-нет, я родом из Филадельфии. Ходил в школу на северо-востоке.
Парень ласкал руку девушки, легонько скользя пальцами от локтя к плечу и обратно, затем обнял ее за шею.
— Поэтому и говорите без акцента, — сказала Кайла.
Влюбленные наградили друг друга легким мимолетным поцелуем.
— Полагаю, так и есть.
Девушка сказала что-то рассмешившее ее кавалера.
— У вас есть семья? — чуть слышно выдохнула Кайла, словно именно ее, а не незнакомую девушку сейчас поцеловали жаждущие губы.
— Семья? — тупо повторил Тревор. — Ах, семья… Да, у меня есть отец. Он юрист.
Оттянув воротник, парень припал ртом к шее девушки и зарылся лицом в складки ее одежды. Тревор непроизвольно провел по усам кончиком языка.
— И все? Только отец?
Девушка тихонько вскрикнула и, положив руку на грудь своему возлюбленному, принялась медленными круговыми движениями гладить его сосок.
Заерзав на скамейке, Тревор откашлялся.
— И все. Мать умерла несколько лет назад, братьев и сестер нет.
Парочка самозабвенно целовалась. Их томящиеся тела, соприкасаясь бердами, двигались в унисон. Шаловливый ветерок приносил в беседку их стоны удовольствия и возбуждения.
Кайла ощутила, как напряглись мускулы ноги, плотно прижатой к ее бедру.
— Облизывайте скорее!
При этой странной команде она подняла голову и встретилась с зелеными глазами Тревора.
— Что?
— Облизывайте скорее, говорю, пока не упало! — Она недоуменно смотрела на него затуманенным взглядом, приоткрыв рот. — У вас мороженое сейчас потечет.
Это заявление вывело Кайлу из оцепенения, и она поспешно отодвинулась, глядя на свои пальцы, по которым уже текла липкая жидкость.
Тревор резко поднялся на ноги. На лице его застыло выражение боли.
— Вы закончили?
Кайла посмотрела на остатки мороженого и с удивлением отметила, что смяла рожок в бесформенную массу. Она отбросила его от себя, словно орудие преступления, с которым ее поймали.
— Да, закончила.
Мысленно она приказывала себе успокоиться, но сердце не слушалось, продолжая свой неистовый бег. Во рту пересохло. Боже, она бы все отдала за глоток свежего воздуха! Ей просто необходим кислород, чтобы избавиться от головокружения, которое она впервые почувствовала при замечании Тревора о том, что они с Аароном могли бы жить в строящемся доме.
